Алмазы Якутии. Михаил Серегин

полузакрытыми глазами, сделал несколько шагов назад и свалился в траву. Его убийца даже не взглянул на него. Все его внимание было направлено на стальной ящик, стоящий в глубине грузовика. Положив револьвер в машину, он закинул ногу, чтобы вскочить внутрь и завладеть невиданным богатством, но...

      Его товарищ, в которого он выстрелил почти в упор, был смертельно ранен, но жизнь еще теплилась в нем. Ее хватило на то, чтобы поднять валявшееся рядом ружье, прицелиться и спустить курок.

      Отдача после выстрела откинула его на землю, и, умирая, он уже был равнодушен к тому факту, что его пуля пробила напарнику ребра и застряла в груди.

      Машинально этот второй бандит схватил попавший под руку револьвер и упал, зажимая рукой рану. После этого он уже не помнил и не осознавал, что делал и как очутился в кустах.

      Очнувшись, он заметил на поляне якута, осматривавшего место побоища. Казалось, сам бог послал его. Раненый выбрался из кустов и направил оружие на якута.

      Глава 5

      Кюкюр наполнил маленькую рюмку и, не чокаясь, опрокинул ее в рот. Видно было, что рассказ дается ему нелегко. Но водка оказывает на человека странное действие. Иногда вводит в состояние ступора, иногда веселит, а иногда, что бывает гораздо чаще, развязывает язык. Снимаются какие-то барьеры, даже табу, и человек рассказывает о том, чего, может быть, не открыл бы под страшной пыткой.

* * *

      Лйаал выбрал место и начал копать, помогая себе ножом. Стоя в стороне, Кюкюр с любопытством наблюдал за ним. Отец сделал могилу. На это ему понадобилось около трех часов. Солнце уже начало клониться к западу, когда он, опустив труп бандита в яму, засыпал ее. Перед тем как начать засыпать могилу землей, он еще долго стоял, переводя взгляд с ящика на труп и обратно.

      Потом, что-то решив для себя, стал быстро забрасывать яму землей. Когда над поверхностью травы, окружавшей место захоронения, образовался холмик, Лйаал срезал с дерева ветку пихты и воткнул ее в вершину.

      – Теперь звери не смогут достать его тело, – сказал Лйаал, закончив работу. – Он уйдет в царство мертвых, где мы с ним когда-нибудь встретимся. Тогда он не сможет сказать, что мы бросили его посреди тайги на съедение волкам.

      Маленький Кюкюр испытывал какой-то трепетный страх, наблюдая за действиями отца. Его пассы напоминали шаманский ритуал, только без бубна и сжигания пахучих трав.

      Новая власть, при которой родился Кюкюр, насадила свои порядки и обычаи, но ритуалы предков, несмотря на почти полувековое господство коммунистов, не ушли в прошлое. С прежней дикарской неистовостью свершались они втайне ото всех в отдаленных избах, пришедших на смену обмазанным глиной жилищам якутов.

      Отец еще долго смотрел на стальной ящик, словно размышляя, как с ним поступить.

      – Пока пусть будет с нами, – как бы про себя сказал Лйаал, трогая поводья.

      В улус добрались уже затемно. Мать ждала их на крыльце. Мать у Кюкюра была красавица. Круглое лицо, будто полная луна, быстрые крепкие руки, горделивый стан. Кюкюр улыбнулся