Мой кровный враг. Наталья Шнейдер

захрустел сухарем, прожевав, сказал.

      – Догадаться, что тебе сейчас хреново… извини уж, отвык от галантного обхождения – много ума не надо. Ты – Эйдо, а что с ними случилось, ни для кого не секрет.

      – Для меня… – Я глотнула ком в горле, заставила себя вдохнуть и выдохнуть. Нельзя плакать. – Для меня секрет. Про отца мне написали, а как умерли мама и братья…– Голос сорвался, пришлось замолчать. – Если ты знаешь, что… – Да что ж так трудно дышать! – Что на самом деле случилось с моей семьей – расскажи.

      – Точно могу сказать только про Эдварда и Мартина. Братья?

      Я кивнула. Говорить сил не было.

      – Я видел их имена в списках погибших во время обороны столицы.

      Что ж, по крайней мере, не в тюрьме и не на плахе – или что там еще могли сотворить победители с теми, кого назвали изменниками?

      – Ты там был? В столице?

      Алан кивнул.

      – Пару раз, значит, чумных он видел, – не удержалась я. – Еле ноги унес, значит.

      Не стоило, наверное, открыто уличать его во лжи, следовало бы подождать, пока нестыковок в рассказе накопится побольше, да сделать выводы самой. Или просто уйти, ничто ведь не обязывает меня поддерживать знакомство. Но я никогда не была сильна в интригах, а теперь и вовсе не способна была думать хотя бы на шаг вперед. Не существовало никакого «вперед». Было только бесконечное «сейчас» – и темнота дальше.

      – Еле унес, – подтвердил Алан. – А в столице я больше занимался ранеными, чем сражался. Бойцов там и без меня хватало, а вот целителей…

      Может, и не врет. Но не это сейчас интересовало меня по-настоящему.

      – Ты их видел? Тела?

      – Не могу сказать. Я не знал в лицо твоих братьев. Видел только имена в списках. Туда добавляли сведения все, кто мог опознать хоть кого-то из мертвых. В тот день многие погибли… – Его лицо на миг потемнело. – Два моих лучших друга остались там.

      Я кивнула. Если он не видел тела, а в списки добавляли имена все, не особо проверяя погибших – может быть, есть еще надежда? Какая-то вероятность ошибки? Могли ведь и перепутать. По слухам, чумные прорвались за ворота в городские кварталы – погибшие исчислялись сотнями. А то и вовсе имел место злой умысел – объявить наследников рода Эйдо мертвыми, и пусть доказывают, кто они на самом деле. Впрочем, в этом нет смысла, мы и так объявлены никем… По большому счету, я и на фамилию сейчас права не имею – ведь она неотделима от титула, а титула нас лишили.

      Грудь словно сковал ледяной обруч, мешая дышать.

      – А… мама? Ты что-нибудь слышал? В церковной книге была только дата смерти.

      Приди письмо на полтора месяца раньше, я бы успела ее увидеть. Может быть, даже смогла бы что-то изменить.

      – Что стало с леди – не знаю. По слухам, у нее случился разрыв сердца, когда она узнала о судьбе сыновей.

      Я опустила голову. На что я надеялась, собственно? Что в записи вкралась какая-то ошибка? Что случится чудо?

      Алан вдруг сгреб меня в объятья, прижал к себе.

      – Да проревись ты, – прошептал он мне в макушку. – Нельзя ж так, на тебя же смотреть больно…

      От него – точнее, от его дара