Неслучайное зачатие. Амелия Борн

потому как пользовать беременную от не пойми кого женщину я собирался еще меньше, чем трахать своих сотрудниц. И откуда только, черт забери эту Самойлову, взялось странное разочарование по данному поводу?..

      Катя

      Я превратилась в раскисший и истекающий соком помидор. Постоянно плакала и не знала как остановить этот процесс. В другой клинике, куда я обратилась, не веря в непорочное зачатие, мне подтвердили диагноз. Я была беременна, у меня в животе жил ребенок, а от кого он завелся я знать не знала.

      Босс постоянно изводил Снежкова, а вот меня не трогал, и это тоже было поводом для постоянных рыданий.

      – Петь… я так больше не могу, – всхлипнула я, присев напротив Снежкова. Тот вскочил с места и заозирался по сторонам. Шефа, что ли, с ружьем рассчитывал увидеть?

      – Что не можешь?

      – Ну, сама увольняться хочу. По собственному желанию.

      А если это был Петя? Если его дите жило в моем чреве? Или ребенок Бориса Леонтьевича, выпивохи и балагура? Господи, пусть мой ребенок будет не от него!

      – Почему? Ты замуж выходишь?

      Прекрасный вопрос. Вполне правильный, ведь именно об этом шушукаются все сотрудники нашего офиса. Марья Михайловна оказалась прыткой на то, чтобы донести новости до всех ушей. Лучше бы ее прыть работала в сторону спортивного зала.

      – Не выхожу. Я не выхожууууу!

      Я снова разревелась, превращаясь в тот самый помидор. Почему ассоциировала себя именно с ним? Не знаю. Но к томатам у меня теперь была особая страсть.

      – Он тебя бросил? Одну? С ребенком?

      Снежков склонился ко мне и по его взгляду я поняла, что он на что-то успел настроиться. Собрался жениться на мне, что ли?

      – Никто меня не бросил! – выкрикнула я, что стало новым достоянием для ушей вездесущей Марьи Михайловны. – И я иду работать.

      Вот так я и жила. Меня бросало как на американских горках. Настроение то падало вниз, то взлетало вверх и с этой нестабильностью ничего поделать я не могла. Я часто задавалась вопросом, не стоит ли избавиться от этого плода, и знала, что он для меня не плод. Он уже ребенок, и я собиралась родить его вопреки всему.

      – Рассказывай срочно!

      – Что рассказывать?

      – Все, за чем позвала. Ты беременна?

      Я опустила глаза и стала рассматривать узор на скатерти. Моя подруга Вика смотрела на меня во все глаза, мне даже не нужно было это видеть.

      – Беременна.

      – У-лала! От кого?

      – Я не знаюююю.

      Вот. Снова поток слез, который не унять. Сама не знаю, почему рыдаю, то ли гормоны, то ли от горя. Хотя должна бы от радости.

      – О, как!

      – Да.

      – И с кем ты так потрахалась?

      – Ни с кем.

      Вика посмотрела на меня с укором. Видимо, считала, что я ей вру.

      – Ни с кем. Я девственница, была у двух гинекологов.

      Между нами образовалось молчание. Мне хотелось плакать, желаний Вики я не знала.

      – То есть, ты не участвовала в групповухе?

      – Нет!

      – Ладно, прости. И выкладывай все,