Целитель. Эйке Шнайдер

будет сразу прирезать. Заодно пустив прахом все свои труды после того, как столько провозился. Альмоду захотелось постучать лбом о ближайшую сосну – может, мозги на место встанут. Зачем, зачем он вообще в это влез, герой недоделанный?

      Вернуться в город, попросить кого-нибудь позаботиться о Нел? Так Мирный только называется городом: на одном краю чихнут, на другом здоровья желают. Если чистильщикам нужен целитель, значит, об этом уже каждая собака знает. Прямо у ворот возьмут его под белы руки и к чистильщикам сопроводят, где бы они ни остановились. Исключительно из лучших намерений: дескать, и целителю заработок, и чистильщикам услуга, авось, что-то перепадет.

      Выслужатся, это точно. Положим, скольким-то Альмод сможет подчинить разум, но не всему же городу!

      Покараулить неподалеку, пока не появится кто-то из знакомых? Охотники и золотоискатели не торчат в городе постоянно, ходят туда-сюда. Может, и выгорит. Но препоручить заботу о девчонке пустому, кому-то, у кого нет дара, – все равно, что бросить ее умирать одну. Только не от жажды и голода, а от ран. Такие за один раз не излечишь, плетения нужно регулярно подновлять, иначе рассыплются сами собой. Ожоги – кстати, до конца так и не долеченные – непременно воспалятся. И изъеденное тварями тоже. Пожалуй, смерть от жажды не столь болезненная. Хотя кому и когда довелось сравнить?

      А из одаренных в Мирном только он сам да парни Харальда. Альмод святым себя никогда не считал, но с этими и пить за одним столом не стал бы, не то что просить присмотреть за раненой. Это здоровая и среди своих она чистильщица, которую даже самые безрассудные не рискнуть трогать. А сейчас – беспомощная девка, с очень дорогим магистерским перстнем на пальце и еще более дорогим мечом. Сгинула – и поминай, как звали. Разве что на награду от чистильщиков позарятся… Он поразмыслил еще и понял, что совершенно не в силах предсказать, как именно поступят Варди и Стейн, да и сам Харальд.

      Да и не вытащат они ее. Альмод до сих пор сам не был уверен, что справится. Столько возни – и все насмарку. Жизнь дороже? Он горько усмехнулся – на собственную жизнь ему было наплевать очень давно. Он должен был умереть одиннадцать лет назад под кнутом, и все, что случилось с тех пор, считал насмешкой Творца. Одно время поверил было, что ему есть ради кого жить, и совершенно зря.

      Нет, врать себе – последнее дело. Вовсе не из желания помочь бывшим соратникам он влез в драку с той тварью. И не из человеколюбия тащил с того света девчонку. Просто в те минуты он – впервые за последний год – чувствовал себя живым.

      А, значит, никуда он не уйдет.

      Он кивнул сам себе. Пусть приходят. И еще посмотрим, кто кого.

      И в следующий миг вспомнил, что не закрыл дверь землянки. Не до того было. А в этом лесу кого только не водилось.

      Ругнувшись, Альмод спугнув какую-то птаху и побежал. Кажется, за сегодня он набегается больше, чем за весь последний год.

      Он успел вовремя – как раз увидел, как в дверь землянки шмыгнула серая тень. Обычно волки охотятся стаей и ночью,