Власть лабиринта. Лидия Бормотова

поглядывая на торопливо семенящую спутницу, старался приноровиться, подстроиться под неё. – А тебя величать как прикажешь?

      – Баюр.

      Имя упало в душу, как в воду, и пошло, пошло в глубину, опустилось на дно, легло мягко, позволило горячей волне погладить себя, обнять и уже никуда не отпустить.

      – В наших краях я тебя прежде не встречала. Кто ж ты будешь?

      – Издалече я. Путешествую.

      – Ишь ты! А ну как барин твой хватится?

      – Нет надо мной барина. Вольный я, – парень легко шагал по тропинке неслышной, пружинистой поступью, не глядя под ноги, но не спотыкался об камни, случайные ветки, кочки, словно ходил здесь не раз да знал на зубок все неровности. – А ты в Хмелите живёшь? – он краем глаза наблюдал, как девушка, придерживая длинный подол сарафана, старалась не отставать и уже разрумянилась от быстрой ходьбы. – Чудна́я ты. Вроде крестьянка… а не похожа.

      Арина рассмеялась:

      – Отчего же?

      – Движения лёгкие, изящные, как у барышни, которую обучают для светских приёмов. Вот и подол… деревенские девки так не держат. И речь гладкая, словно книгу читаешь.

      – Я и читать могу, – задорно выпалила девушка, прикидывая, чем бы ещё таким удивить парня. В Хмелите-то грамоту парни не ценят, особливо девкину.

      Баюр спокойно кивнул, мол, и сам уже догадался. Подумал, прибавил ещё:

      – Смелая.

      – Какая же смелая? – всплеснула она руками. – А медведя испугалась!

      – Ну! Медведя! Кто бы его не испугался?

      – А ты?

      – Я ему кровная родня, – ухмыльнулся так, что она сразу поняла: дразнится.

      Баюр вдруг резко остановился, что-то припоминая, прищурился, глядя на девушку:

      – А хочешь, угадаю, кто ты?

      – Навряд ли сможешь, – довольная усмешка заиграла на её лице. Где ему угадать! Слыхал ли он вообще про театр? Простой деревенский парень, да издалече!

      – Крепостная актриса!

      Арина от удивления раскрыла рот, но так ничего и не вымолвила, и уставилась в торжествующее лицо прозорливца. Глаза его смеялись, и казалось, что он знает про неё не только высказанную догадку, но и ещё что-то, в чём никому не признаешься, только девичьей подушке, в ночи, втихомолку. Она вдруг почувствовала, что какой-то необъяснимый свет исходил от этого случайного спасителя, обнимал и мучил сердце, томной сладкой волной расплёскивался в груди, рождая трепет и тревогу.

      – Уж не ангел ли ты, с неба явленный? – наконец выдохнула она.

      – Нет, – Баюр рассмеялся. – Всего лишь волхв. Вещий.

      Они продолжали путь, шелестела листва, откликаясь на разноголосый посвист пернатых жителей леса, но Арина ничего не замечала, словно околдованная, она думала только о своём спутнике. Вот ведь свалился негаданно. А могли и разминуться, выйди она чуть раньше или позже. И отчего совсем чужой мужчина ничуть не страшит её? Только дрожь пробирает, когда рукавом коснёшься ненароком. Но вслух она говорила другое:

      – Волхв…