Власть лабиринта. Лидия Бормотова

Платова, хоть и не по моему ведомству и согласно армейскому артикулу подчинены министру, однако из невозможности пробиться к 1-ой армии выполняют мои приказы. Распорядитесь, голубчик, донесть Матвею Иванычу мой приказ: стать у местечка Мир, выслать разъезды, чтобы неприятель не обошёл с флангов, сдерживать движение войск вестфальского короля Жерома, пока наша армия будет отдыхать. У Платова пять с половиной казачьих полков по пятьсот сабель. Думаю, дня два продержится. Под Гродно он блестяще справился. Успел выслать из города более тысячи обозов в Новогрудок: императорских чиновников с семьями, припасов – и двое суток удерживал на Лососянке1 три полка дивизии генерала Домбровского. А отступая, сжёг мост через Неман.

      ***

      26 июня 2-ая Западная армия под командованием генерала от инфантерии князя Петра Ивановича Багратиона остановилась на отдых в городе Несвиж и его предместьях. В этот же день на подходе к местечку Мир под Кореличами казачья сотня столкнулась с польским авангардом – уланами генерала Турно, потрепав который, вынудила отступить. Обе стороны начали подготовку к утреннему бою. А вечером Багратион получил донесение: маршал Даву занял Минск.

      Беспрерывный ливень сменился жарой, земля быстро сохла, и многотысячная французская армия маршировала к Минску в облаках пыли. Маршал приказал полковым музыкантам бить в барабаны, чтобы избежать столкновений войсковых частей друг с другом или с местным населением. Чем, не ведая, подсобил казачьим разъездам, которые, скрытые пылевой завесой, по барабанной канонаде легко проследили за перемещением французов.

      Утром 27 июня уланы подполковника Яна Суминьского завтракали, вскипятив на костре кофе. Опьянённые безнаказанным стремительным наступлением, загоняющим улепётывающего противника в петлю, всё туже и туже стягивающую ему горло, поляки отпускали скабрезные шуточки в адрес затравленного русского зверя. Трусы, удирающие поджав хвосты, не стоили их доблестной отваги, тем более доброго слова.

      – Дикий, отсталый народ – казаки, – брезгливо морщился молоденький офицерик, выбирая из кружки залетевшие былинки. Понятное дело, его презрение относилось не к сору, а к вышеназванным незадачливым воякам. В своём первом серьёзном походе он не успел сделать ни единого выстрела. Ускользающая добыча так его раздражала, что чесались руки.

      – Выскочили вчера на дорогу, – поддержал его товарищ постарше, более сведущий в приёмах ведения полевых сражений. – Зачем? Уланы пана Рожнецкого отступили от неожиданности. Умный противник должен был закрепить результат, эти же ускакали… – он отхлебнул из кружки, скривился от горячего и со знанием дела припечатал: – Если готовят сражение – вчерашняя вылазка есть тактическая ошибка. Военная наука, как говорит наш подполковник, предписывает не открываться прежде времени противнику.

      – Скифы! Туземцы. Откуда им знать воинскую тактику?

      – Помахали

1

Лососянка – река в четырёх километрах на запад от Гродно.