Язверь. Елена Лебедева

видела, что дело здесь не в желании восстановить прежнюю «дружбу». Их школьные отношения были натянутыми, никаких нежных чувств с ее стороны. Вадик подкидывал ей такие сюрпризы, от чего у нее возникали проблемы. Мышь в ранце, испорченные тетради с контрольной, выброшенный в окошко учебник – такие «знаки внимания» дружескими не назовешь. Когда перед выпускными он отличился опять – сжег кислотой ее юбку, терпение кончилось. Они подрались в раздевалке для мальчиков.

      Раньше Гера считала Вадика человеком с ограниченным потенциалом. Спустя годы он научился производить впечатление, но все равно оставался все тем же мелким засранцем.

      И этот засранец сидел напротив нее, как преданный друг.

      – Куришь? – он протянул сигарету.

      – Только в торжественных случаях.

      – А сейчас какой случай?

      – Пожалуй, особый.

      Он щелкнул зажигалкой, она прикурила. Затянулась.

      – Над тобой отличная вытяжка. Работает как пылесос.

      Она запрокинула голову. Уходящие ввысь серебристые трубы висели над каждым столом. В их светильнике точечные лампочки располагались по краю, а в недрах трубы слышался гул.

      – Батин столик. Мощная вытяжка только здесь, в остальных послабее. Дорогая игрушка. Смотри!

      Он оторвал край от салфетки, положил на ладонь, поднял руку – медленно, искоса поглядывая на Геру. Бумага запрыгала, приподнялась над ладонью и пулей улетела в трубу.

      – По краю вытяжки детекторы с нейтрализатором запаха, вроде аэрозоля. Аэрозоль нам доставляют из-за границы. В основе всей этой байды – лавандовое масло. Лаванда перебивает многие запахи, – Вадик что-то покрутил, и серебристая конструкция чуть соскользнула вниз. – Оп! Лампу можно поднять или изменить освещение – такое вот изделие номер один.

      – Твой отец сидит на марихуане?

      Он косо на нее посмотрел:

      – Ты что, вчера родилась?

      Гера положила сигарету на край низкой креманки с апельсиновым джемом, поданным к мясу. Горстка пепла упала на стол.

      Вадик поглаживал ее по спине.

      – Сейчас начнется представление. В духе «Голубого огонька» времен застоя, прикалываешься?

      – Не успеваю. Но вижу, что ситуация «один-ноль» не в пользу директрисы. И чья это инициатива?

      – Требование руководства школы. Как говорится, без комментариев.

      Привычный к оргиям клуб превратился в театр абсурда. На сцене до смешного неубедительно смотрелись артисты, исполнявшие песни из репертуара далеких восьмидесятых. Гера понимала: программа одобрена директрисой.

      Верхний свет погасили. Зал пронзили тонкие нити; – плитка волшебным образом отражала лучи, наполняя дымную, прокуренную атмосферу мистической аурой.

      Звуки становились громче, от ярких вспышек софитов в глазах появились круги. Теперь Гера двигалась резко: предметы двоились, подробности смазывались.

      В проходах между столиками танцевали. Люди соединялись, превращаясь в многоруких чудовищ, как будто бы она попала на бал индийских богов. Она протерла глаза.

      Откуда-то