Лесная сказка. Повесть. Ольга Покровская

участливо прокудахтала Никуня, погладив Лиму по плечу, но Лима помотала головой, разбрасывая рыжие пряди волос. – Жалко человека, – она покосилась на собственного мужа, который, шевеля усами, ловил лицом печальный свет послеобеденного солнца. – Может, ищет.

      Виктор Иванович, уловив часть фразы, вскричал:

      – Кого ищет? Меня ищет?

      – Не тебя, Витя, больно надо, – Игорек едва не влетел ему в спину. – Жену свою.

      – Черта с два! – настаивал Виктор Иванович, потряхивая головой. Его бугристый нос блестел от пота. – Кому нужна жена? Меня он ищет… все шпионы!

      Никуня приняла фиглярство Виктора Ивановича за шутку и глупо заулыбалась, а Борис хлопнул рукой по борту, и ему почудилось, что ветхое ограждение рассыплется на доски в любой момент и точно не выдержит крепких молодых людей с походным грузом.

      – Пошли! – он потянул Галю с собой. – Надо что-нибудь другое… это небезопасно.

      Он так твердо зашагал прочь от грузовика, что вдохновленная его примером команда повлеклась следом, но всех остановил категоричный Кэп, выскочивший из-за капота как пробка из бутылки.

      – Куда рванули? – железный тон командира не сулил ничего хорошего. – Все берут у водителя инструменты и чинят авто. Это наша плата за проезд.

      Все по-армейски выполнили команду «кругом», а Борис остался с командиром, который, обнаружив, что некто вышел из повиновения, не просто рассердился – пришел в тихое бешенство. Если в электричке его глаза были маслинами во льду, то теперь в них были лед и пламень одновременно.

      – Механик, тебя что-то не устраивает? – В его угрожающем голосе клацнула сталь, а за спиной командира нарисовались Помор и Брахман – хмурые и убедительные. Брахман еще поигрывал соломинкой в сжатых губах. – Еще не поздно соскочить.

      Борис испугался, что сейчас он потеряет разгневанного Кэпа так же легко, как ненароком обрел. Он опустил глаза и сквозь зубы проговорил:

      – Извини, Кэп. Меня все устраивает.

      Мимо продефилировала, отряхивая испачканные пальцы, грациозная Кира. Герыч проволок ящик с инструментами, который ему вручил водитель, а Клепа, отбросив бычок, уже отстегивал борт. Живописные, как цыгане, туристы облепили грузовик, и Кэп вместе со всеми приколачивал доски, рассыпавшиеся в труху. Участвовал даже Игорек – взлетел в кузов и, морща нос, выкидывал на дорогу тряпье, от которого летела удушливая пыль. Бездельничал только Виктор Иванович: оседлал рюкзак, напялил детскую кепочку в мелкую клетку и закурил.

      – Витя, – окликнула его Кира. – Купи яблочек.

      Виктор Иванович закусил сигарету, оторвал зад от поклажи и протопал к площади, где купил у старушки кучку замызганного пепина шафранного в рябинах парши. Потом долго хлопал себя по карманам и пересчитывал мелочь.

      Работа спорилась; сильные и ловкие руки за полчаса реконструировали безнадежную рухлядь, преобразовав в нечто обманчиво пристойное. Девушки помогали, чем могли; заботливая Никуня