.

распахивала их сильнее, пытаясь рассмотреть, где находится самая дорогая из этих ревущих дьявольских штуковин и самый красивый водитель в стильном черно-красном шлеме да довольно простой, без всяких заклепок, кожаной куртке, а в руках был зажат мой чертов неказистый бюстгальтер. Хозяин этого непонятного клуба стоял рядом и, матерясь как сапожник, выкрикивал участвующим в заезде сумасшедшим какие-то подбадривающие слова. «Во что ты ввязалась? – орала не своим голосом отличница. – Они же могут расшибиться насмерть! Совсем головы нет!» И мне нечего было ей возразить.

      К финишу после пяти кругов ада по большому мототреку позади клуба приближались целых три мотоцикла. Зажмурила глаза. Я сейчас умру от разрыва сердца. Свист, ругань, хохот, рев мотоциклов – все смешалось в один разрывающий барабанные перепонки гул.

      – Алекс, бляха-муха! А я думал, ты уже растерял хватку, делая цемент и строя дома, а ты еще крутой перец. Вот что значит правильная мотивация. Впрочем, ради такой красотки я бы тоже всех порвал.

      Открыла веки.

      Он приехал первым, первым!! О боже, надеюсь, лифчик не сильно замызганный.

      Шувалов снял с головы черно-красный шлем. Какой красивый… Держите меня семеро, сейчас побегу его целовать. Нет, конечно, даже с места не сдвинулась, наоборот, впав от волнения в ступор, стояла истуканом, смотря во все глаза на красивое улыбающееся мужское лицо, и комкала в руках свой ничем не примечательный совершенно не сексуальный бюстгальтер.

      – Эй, детка, как там тебя?! – обратился ко мне хозяин байкерского клуба.

      – Т-таня…

      – Иди вручай награду победителю.

      Ноги подкашивались, а вокруг все улюлюкали и свистели, подбадривая, но на деле только еще больше смущая меня. Сделала один шаг, второй, дальше оказалось легче. Когда я подошла ближе, Шувалов заграбастал меня в свои объятья и начал целовать. Мужские пальцы чуть сдавили затылок, мужской рот властно разжал мои дрожащие губы, твари внутри живота зашевелились, а когда его рука легла на мою попу, подтаскивая нижнюю часть туловища прямиком к ширинке его брюк, стали биться током. Крик, свист и аплодисменты ворвались в уши, полностью дезориентируя во времени и пространстве. Голова пошла кругом. И я центр мира в этом танце. Для устойчивости крепко схватились за широкие мужские плечи, а мои губы, видно, для лучшей сцепки, чтобы удержаться в этой крутящейся и кричащей действительности, впились в мужской рот, вызвав у Шувалова глухой стон. Это безумие! Это сказка… Да, точно сказка, в которой я – скромная бухгалтерша Таня Лазарева – очутилась по какому-то странному стечению обстоятельств. Меня, видимо, с кем-то перепутали. Наконец, мужские руки на моем теле разжались, а губы отстранились, прерывая поцелуй. Открыла веки, но сказка не исчезла, ведь на меня смотрели серые лучистые глаза настоящего принца.

      – Где мой трофей, Таня?

      Осторожно, заливаясь краской, протянула ему свой простенький черный лифчик.

      ***

      Пришла домой вся зацелованная и растрепанная. Конечно, ведь мы еще минут пятнадцать целовались с Сашкой