Не смей меня касаться. Марина Дмитриева

лет на десять старше Алекса. Может, почетный второгодник?

      – А девушки, только с Милкой был, значит, ты вторая на моей памяти.

      Дружок не подвел, могила. Очень хотелось спросить, кто такая Милка, но я ведь не любопытная Варвара. Насчет второй, очень слабо верилось. А быть может, это из разряда «каждый, кто не первый, тот у нас второй», точнее вторая.

      – Как новенькой в клубе, тебе сегодня предоставляется право открыть заезд! – продолжил хозяин этого интересного заведения.

      Шувалов нахмурил лоб.

      – О, нет, Серый, только не она, иди ты со своими дурацкими традициями.

      Почему только не я? Что со мной не так?!

      – Как понять «открыть заезд»?

      Тридцатилетний мужик, который показался мне лет на десять старше Шувалова, то есть сорокалетним дяденькой, задорно мне подмигнул.

      – Тебе Алекс потом расскажет… Катька! – позвал он рыжеволосую девушку, одетую в кожаные штаны и кофточку с весьма «скромным» вырезом, показывающим всем желающим добрую половину более чем аппетитных форм, – обслужи-ка этот столик по высшему разряду.

      – Ну и что там с открытием заезда? – поинтересовалась я, когда официантка, приняв заказ, отошла от нашего столика.

      Лицо Шувалова досадливо скривилось.

      – Тебе не понравится, забудь.

      – Нет, расскажи, мне стало до ужаса любопытно?

      – Да так, глупые пошлые приколы.

      – Для его открытия надо раздеться и станцевать стриптиз? – пошутила я.

      – Почти, – недовольно произнес Шувалов.

      Опачки, угадала, а ведь хотела только пошутить.

      – Заезд открывается какой-нибудь интимной частью туалета, лифчиком или трусиками. Ее можно снять под одеждой, не обязательно обнажаться, но главное, это нужно сделать прилюдно. Ну и потом машут ею, словно флагом. А на финише интимная часть женского гардероба достается в награду победителю.

      Да уж, действительно, глупые пошлые приколы, аведь кажутся вполне солидными дядечками.

      – Забавно, – прошептала я, обалдело хлопая глазами и лихорадочно вспоминая, что сегодня из белья на мне надето. Кажется, ничего сексуального, у меня же дурацкое правило «семи нет». Впрочем, даже не думай, Таня, ты не будешь принимать участие в подобном безумном представлении.

      – Но, конечно, это совершенно не для таких девушек, как ты.

      «Почему не для таких девушек, как ты?! Мы тоже умеем разными быть», – недовольно заворчала живущая во мне феминистка.

      – Не знаю, чего Серый решил вспомнить об этой глупой традиции, – продолжил меж тем Шувалов. – Не переживай, я потом поговорю с ним, и он отстанет.

      – Не надо говорить, – вдруг сами по себе произнесли мои губы.

      Видимо, во мне проснулась новая девочка – девочка-хулиганка.

      Серые глаза потрясенно глянули.

      – Таня, нет!

      Но, кажется, я вошла в раж, мне хотелось еще больше удивить этого мужчину, сбросить с себя хоть ненадолго ограничительные рамки отличницы-бухгалтерши,