Похмельный синдром. Михаил Серегин

рассвета уже недалек», – негромко процитировал он вдруг пришедшую ему в голову строчку Се Лин Юня.

      – Чего? – не понял Николай.

      – Ну-ка дай сюда. – Китаец взял за пояс свои джинсы.

      Коля вцепился в них обеими руками и покачал головой.

      – Не балуй, – Китаец плавным движением заломил Николаю сначала одну кисть, потом другую, так, что его пальцы как бы сами собой разжались.

      Коля смотрел на него расширенными от страха глазами и даже не пытался снова схватиться за джинсы. Танин не спеша надел штаны и потянулся за майкой. Мужик, видя его намерения, схватил ее и спрятал за спиной. Женщины беспокойно зашептались. Танин протянул вперед руки и в упор посмотрел на мужика.

      – Мне нужно одеться, – акцентируя каждое слово, произнес он.

      Николай, словно загипнотизированный, вытащил из-за спины руку и подал майку Китайцу.

      – Хороший мальчик, – похвалил его Китаец, забирая трикотажный комок.

      «Мальчик», которому было по крайней мере пятьдесят, заморгал белесыми ресницами и шмыгнул носом, втягивая сопли. Из прихожей донесся стук нескольких пар башмаков.

      – Сюда, сюда, – засуетилась грудастая дама в халате, выглядывая в холл. – Это я вам звонила.

      Она отступила от двери, пропуская представителей власти.

      Первым в спальню вошел молоденький крепколобый милиционер с короткоствольным автоматом и, отстранив бабульку, замер у двери, расставив ноги. На нем был шлем и бронежилет поверх форменного бушлата, который он время от времени поправлял, прижимая локтями к корпусу. Следом возник лейтенант. Держа пистолет Макарова в полусогнутой правой руке, он сделал несколько шагов в центр комнаты и взглянул на Китайца.

      – Что здесь случилось? – В дверях остановился еще один милиционер, одетый так же, как и первый, только он был повыше ростом и с вытянутым лицом.

      – Стреляли, – Китаец спокойно выдержал недолгий, но тяжелый взгляд лейтенанта и посмотрел вниз, туда, где лежало тело Светы.

      Лейтенант тоже опустил голову.

      – Да-да, стреляли, – вклинилась тетка в пестром халате, – я все расскажу. Мы спали, и вдруг трах-тарарах, мы за стенкой живем, нам все слышно. Правильно, Коля? – Она строго посмотрела на крепкого мужика в майке.

      – Да, Люба, – кивнул он.

      – Так вот, – продолжала тараторить тетка, – я только халат успела накинуть, – она дернула за отвороты халата, под которым колыхалась ее большая грудь. – Он признался, что стрелял... У него пистолет под пиджаком на стуле...

      – Тихо, – сделав страдальческое лицо, остановил ее лейтенант и, подойдя к кровати, склонился над телом.

      Через некоторое время он поднялся.

      – Так, – обвел он глазами спальню, – что-то здесь слишком много народа. Гунин, – посмотрел он на стоящего в дверях милиционера с длинным лицом, – останутся эти двое, – он показал на даму в халате и ее мужа, – и этот гражданин, – он взглянул на Китайца, – остальные свободны. Запиши их адреса.

      – Я тоже все слышала! – возмущенная