Я, следователь…. Георгий Вайнер

Петровна, а власть завуча в школе велика?

      Меня рассмешила ее реакция. Весь вид ее изображал – что за нелепость?! А ответила очень осторожно:

      – Ну, как вам сказать… От завуча ведь довольно много зависит… Это проблема весьма сложная…

      Я усмехнулся:

      – А чего там сложного? Вы мне расскажите, чем завуч занимается, тогда мы вместе оценим ее власть.

      Маргарита Петровна поежилась, помялась, я видел, что ей страшно обсуждать дела завуча, наконец решилась:

      – От завуча зависит расписание уроков, то есть наша занятость. Так сказать, количество часов, которые выделяются…

      – А количество часов – это заработок? – переспросил я.

      – Ну естественно! Кроме того, завуч в известной мере является экспертом нашей работы. Молодых учителей завуч аттестует, определяет их профессиональный уровень. А для тех, кто готовится к пенсии, особенно важно, какую даст завуч учебную нагрузку…

      – Почему?

      – Так ведь размер пенсии зависит от заработка в последний год! Ну а пенсионера вроде меня, если завуч занелюбит, можно вообще вытурить в один хлоп…

      – Вот мы и выяснили вдвоем, что власти и возможностей у завуча в школе хватает, – покачал я головой и спросил еще: – Маргарита Петровна, может быть, я ошибаюсь, тогда вы меня поправьте, но вчера на поминках мне показалось, что школьные преподаватели относятся к Екатерине Степановне Вихоть очень сдержанно.

      Учительница пришла в совершенное смятение, на ее добром, простоватом лице выступили от волнения мелкие бисеринки пота.

      – Вы ставите меня в очень трудное положение, предлагая оценивать их отношения… Я и о Екатерине Степановне не хотела бы ничего говорить, поскольку она человек сложный и отношения с людьми у нее непростые…

      – А в чем эта сложность отношений?

      – Понимаете, с ней стараются по возможности избегать конфликтов, потому что она женщина резкая и памятливая.

      – Так, это я уже понял, – согласился я. – Но Коростылев, как мне сдается, этих конфликтов не боялся. Вы мне не скажете, в чем, собственно, расходились-то они с завучем?

      – Как бы это точнее сказать? – Географичка поежилась, будто от пронизывающего ветерка. – Я не умею формулировать… Но однажды Коростылев при мне сказал ей: учителю, которого не любят ученики, надо менять работу. Он, скорее всего, ребенка ничему не научит, а если научит, то школьник это плохо запомнит, а если все-таки задолбит, то употребит не для доброго дела…

      – Позиция спорная, – усмехнулся я. – Но, видимо, она и определила их отношения?

      Маргарита Петровна долго сосредоточенно черкала что-то в журнале, потом бросила ручку на стол и сказала:

      – Видите ли, их отношения сложились таким образом не сразу, они имеют некоторую историю, так сказать. Раньше они не выходили за рамки профессиональных разногласий, связанных с неодинаковым подходом к вопросу обучения. Потом это уже стало обрастать разным отношением к людям, превращаясь постепенно в столкновение мировоззрений…

      – И