Я, следователь…. Георгий Вайнер

понимаете, Станислав Павлович, я бы очень не хотела, чтобы у вас возникло ощущение, будто я пересказываю сплетни. Я просто хочу рассказать вам все, что я знаю, а знаю я не так уж и много, во всяком случае, того, что могло бы вам помочь…

      Я мягко прижал ладонью к столу ее подергивающуюся от нервного напряжения руку:

      – Надя, поверьте мне, я ненавижу сплетни. Но в таких драматических обстоятельствах тайный фон отношений между людьми порождает не сплетни, а версии. Скорее всего, эта Настя Салтыкова – любимица Вихоть? Так?

      Надя досадливо кивнула:

      – Да! Она всячески протежирует этой способной, но очень ленивой и дерзкой девочке-десятикласснице.

      – А в чем причина такой любви Вихоть к этой девице?

      – Да не к девице! Ее мать – подруга Вихоть. Клавдия Салтыкова – человек влиятельный, директор Дома торговли. Дружат они с Вихоть много лет. И конечно, Вихоть заинтересована, во-первых, в том, чтобы дочка ее подруги получила аттестат зрелости, а во-вторых, чтобы не был зафиксирован грубый брак в работе – это ведь неслыханное дело, чтобы десятиклассницу не допустили к экзаменам…

      – А почему Коростылев так возражал против нее?

      – Потому, что девочка совсем ничего не знает. Девочка совершенно не хочет учиться, она уверена, что ей место в жизни и так обеспечено. Я боюсь утверждать, я этого не знаю наверняка, но мне кажется, что у Коростылева были принципиальные возражения против того, чтобы выпускать с аттестатом зрелости Настю…

      – А у матери Салтыковой были столкновения с Коростылевым?

      – Я знаю, что когда-то давно она оскорбляла Николая Ивановича и он просто не разговаривал с ней. Я подробностей точно не знаю, но я и сейчас не уверена – имеет ли это отношение к случившейся печальной истории.

      – Скажите, Надя, а вы знаете Салтыкову? Что она за человек-то?

      Надя задумалась, и по мелькнувшей на лице тени я видел, что ей не хочется говорить об этом. Она сделала над собой усилие и произнесла:

      – Я затрудняюсь вам сказать что-нибудь определенное. Я таких людей боюсь – то, что называется бой-баба, она кого хочешь в бараний рог скрутит…

      – А если не скрутит?

      – Тогда обманет, задарит, заласкает! Не люблю таких. Она да Вихоть – два сапога пара…

      Я поставил чашку на блюдце и попросил разрешения позвонить по телефону.

      – Да, конечно, пожалуйста…

      Я набрал 07 и услышал чуть сонный голос Ани Веретенниковой:

      – Междугородная слушает…

      – Добрый вечер, Анечка. Это Тихонов вас беспокоит…

      – Да-да, я ждала вашего звонка. Вам звонили из Москвы. Я обещала, как только вы появитесь, сразу вас соединить.

      – Спасибо, Анечка, окажите любезность.

      Ее голос исчез из трубки, слышались какие-то шорохи, электрические толчки, затем раздался протяжный гудок, и в телефоне возник голос Коновалова:

      – Дежурная часть Главного управления внутренних дел.

      – Коновалов. Серега, это я, Тихонов.

      – А, привет. Я тут хотел тебя поставить в курс дела.