По прозвищу Китаец. Михаил Серегин

что доверять свои секреты женщине не стоит.

      – Это твое отношение к женщине... В нем есть что-то восточное, – Лиза с упреком посмотрела на него.

      – Может быть... Но мы отклонились от темы. Да, Лиза, хочу тебе заметить, что ничто тебе так хорошо не удается, как отклонять и отклоняться от темы. – Китаец скосил на девушку свои насмешливые глаза. – Вернемся к Эвансу. Где он? Как так произошло, что вы устраиваете вечеринку и приглашаете ребят? Или Эванс не ревнивый?..

      – Он в Москву уехал. Стала бы Алка так рисковать!

      – И когда он должен прибыть, если не секрет? Или он уехал навсегда? Может, он смыться решил?

      – Алка сказала, что до четверга можем веселиться, – погрустнела снова Лиза.

      – Довеселились... – мрачно процедил Китаец.

      – Мы что, виноваты? – насупилась и встала в оборонительную позицию Лиза.

      – Конечно, нет. Расслабься. Значит, Эванс должен прибыть завтра?

      – Легко тебе говорить – расслабься! – вздохнула она.

      – Он самолетом летит? – Китаец закурил.

      Лиза утвердительно кивнула.

      – И давно твоя подруга с ним живет?

      – Около трех месяцев.

      – Она тебе ничего о его работе не рассказывала?

      – Нет. Но, как я поняла, у него все спокойно было. Хотя...

      – Хотя что? – Китаец выпустил струйку дыма.

      – Алка говорила, что больно уж он шикует. А я ей сказала, что не тебе, мол, судить.

      – Вон ты какая!

      – Какая? – гордо выпрямила спину Лиза.

      – Принципиальная, – шутливым тоном произнес Китаец. – А как он выглядит, ее американский дружок?

      – Толстый, лысый, глазки голубенькие, и все время улыбается.

      Лиза состроила смешную рожицу.

      – От такого загуляешь, – добавила она спустя минуту.

      – Зато ты Аполлонов коллекционируешь, – поддел Лизу Китаец.

      – А что? Лучше уж с красивыми бедняками спать, чем с лысыми и толстыми толстосумами, – скаламбурила Лиза. – А мы куда едем? – подавив зевок, спросила она.

      – Отвезу тебя в одно укромное местечко... – улыбнулся Китаец.

      – Какое такое местечко? – насторожилась секретарша.

      – К приятелю своему. Поживешь у него немного. Он парень тихий, приставать не станет.

      – А хоть бы и стал, – капризно поджала губы Лиза.

      – Игнатом зовут. Он – художник...

      – Дружок твоей художницы? – намекнула она на Анну.

      – А вот это тебя не касается, – одернул Лизу Китаец, – у него есть телефон. Позвонишь, если что, родителям.

      Лиза снимала однокомнатную квартиру в центре. Накопив денег, она смогла позволить себе одинокое привольное житье, молитвенную тишину которого частенько нарушали появлявшиеся, как грибы, и исчезавшие, как рассветный туман, молодые люди. Каждую свою интрижку она нарекала «страстью» и после расставания с очередным «Тристаном» думала вешаться, топиться, травиться или... забыться с Китайцем. Но последний хранил деловой нейтралитет и, обычно выслушав волнующее Лизино повествование о бросившем ее «неблагодарном» и «порочном»