По прозвищу Китаец. Михаил Серегин

Много ты понимаешь в мужских делах, – со снисходительным пренебрежением произнес Китаец.

      – Немного, но все же больше, чем какая-нибудь иная девица моего возраста, – с достоинством заметила Лиза.

      – Эта квартира принадлежит твоей подруге?

      – Ага, – Лиза прикрыла веки, – родители оставили.

      – А сами куда делись?

      – Отец умер, а мать за какого-то крутого бизнесмена вышла замуж, уехала с ним в Испанию. Да Алка сама не промах – давно уже шмотьем торгует.

      – Сколько же ей лет? – Китаец хотел добавить «было», но из тактических соображений не стал.

      – Алке? – не поняла Лиза.

      – Ее удачливая мама меня пока не интересует.

      – Она на четыре года меня старше. – Лиза убрала с лица волнистую белокурую прядь.

      – Ворвавшиеся к вам добры молодцы действительно искали важные документы. Каким образом они могли оказаться у твоей подруги?

      – Не знаю, может, это Питера? – предположила Лиза.

      – По фамилии Эванс?

      – А ты откуда знаешь? – удивилась Лиза.

      – Работа у меня такая, – шутливо ответил Китаец, – твоя подруга знакома с Эвансом?

      – Не просто знакома, – почувствовав себя источником ценной информации, Лиза напустила на себя важность, – она жила с ним.

      – То есть? – Китаец тормознул машину у светофора.

      Отсутствие прохожих никоим образом не сказалось на строгом соблюдении Китайцем правил дорожного движения. Нарушение их, не без оглядки на строгого, но справедливого Конфуция, он считал дурным тоном. Исключения делались только, как говорил Танин, в случае производственной необходимости – во время преследования, погони, а также при решении задачи как можно скорее прибыть в определенное место, если от этого зависела, например, чья-то жизнь.

      – Эванс жил у Алки. Они были любовниками. Знал бы ты, как она этим кичилась! Всем растрезвонила, что скоро в Америку поедет... – с неодобрительной усмешкой произнесла Лиза.

      – А он, как видно, возвращаться на свою историческую родину не собирается, – шутливо предположил Китаец, нажимая на педаль акселератора, – или собирается? И вообще, где он был, когда вы там бал устроили?

      – Где-где, – пробурчала Лиза.

      – Лиза-Лиза, – в тон ей сказал Китаец, – ты же такая молодая, а брюзжишь, как какая-нибудь восьмидесятилетняя старуха, – с наигранным упреком посмотрел на нее Танин.

      – Я иногда и чувствую себя восьмидесятилетней... – Капризная ямочка на Лизином подбородке придала этой сдобренной недовольством и намеком реплике дополнительную живописность.

      – Это как же? – притворился, что не понял, Китаец.

      – Когда ты вот так равнодушно спрашиваешь меня о чем-то или смотришь на меня, как на гадкого утенка, – прогнусавила Лиза.

      – Что за чушь? – рассмеялся Китаец. – Ты далеко не гадкий утенок. Знала бы ты, – лукаво посмотрел на нее Танин, – чего мне стоит иногда сдержаться и не...

      – Отлупить меня? – воскликнула Лиза.

      –