По прозвищу Китаец. Михаил Серегин

к конторке и, рванув рукоятку рубильника вниз, мягко, словно тень, метнулся в полной темноте через склад к заветной двери.

      – Эй, что там у вас? – раздался сверху встревоженный голос Сявы.

      Китаец в это мгновение поднимался по лестнице. Он преодолел последние ступеньки и уже подкрадывался к двери в диспетчерскую.

      – Штырь, – услышал он голос Сявы, – иди-ка посмотри, что-то не нравится мне эта обесточка.

      – Да здесь не видно ни хрена, – выругался Штырь и щелкнул зажигалкой.

      Китаец услышал, как открылась дверь, и прислонился к стене. Дрожащий огонек пламени осветил небольшой участок коридора. Он дождался, пока Штырь сделает от двери несколько шагов, бесшумно ступая, догнал его и левой рукой ударил по ключице, а правой подхватил «узи». Парень, не успев даже ойкнуть, потерял от боли сознание. Зажигалка выпала из ослабевших пальцев и стукнулась о пол.

      Танин поднял зажигалку и прислушался: в диспетчерской было тихо. Он прокрался к двери и, прижавшись к косяку, попытался определить, где находится Сява. Из угла, где стоял топчан, доносилось сдавленное повизгивание Лизы. Китаец присел и бросил зажигалку в сторону окна: она ударилась о каменный пол, и тут же из угла, где стоял топчан, громыхнул выстрел, за ним следом еще один. Одна пуля, срикошетив от стены, с противным визгом вонзилась в косяк над головой Китайца. Он, определив по вспышкам, откуда стреляет Сява, перекатился в ту сторону через голову и ударил ногой параллельно полу, надеясь сбить противника, но того уже там не оказалось, и нога Китайца прорезала пустоту.

      «Чтоб тебя», – выругался Китаец, прижимаясь к стене.

      Тут во весь голос заверещала Лиза, и снова загрохотали беспорядочные выстрелы. Направив «узи» в сторону вспышек, Китаец надавил на спусковой крючок. Автомат выплюнул короткую очередь, послышался стон, металлический удар упавшего на пол пистолета и глухой шум свалившегося тела.

      – Лизавета, ты в порядке? – спросил Китаец, поднимаясь с пола.

      – Не зна-а-а-ю, – плаксиво протянула она.

      – Тогда потерпи еще немного, я сейчас вернусь.

      – О-о-ой, Танин, миленький, не уходи, – запричитала она, – мне страшно.

      – Цыц, я сказал, – шумнул он в сторону Лизы и, быстро добравшись до конторки, поднял рукоятку рубильника.

      Он оглядел поле боя – все ли на месте – и, удовлетворенно хмыкнув, отправился наверх. Лиза сидела на топчане и пялилась на тело Сявы, лежавшее посреди комнаты. Танин разрезал веревку ножом, которым пацаны резали колбасу, и помог Лизе подняться. Она вся дрожала то ли от холода, то ли от страха, а скорее всего, и от того, и от другого.

      – Идти можешь?

      – Не зна-а-ю, – стуча зубами, ответила секретарша.

      – Пора бы знать, Лизок, ты уже взрослая девочка, – Китаец мягко взял ее за руку.

      Они спустились по лестнице, пересекли склад и остановились у джипа.

      – Погоди-ка, – Танин оставил Лизу у машины и направился к воротам.

      Через несколько секунд ворота со скрежетом поехали в сторону,