Найди его, а я разберусь. Джеймс Чейз

испуга, я протянул руку и взял у Джины трубку. Развернувшись к ней спиной, чтобы она не видела моего лица, я осторожно произнес:

      – Алло? Кто говорит?

      – Привет, Эд. – Это точно была Хелен. – Я знаю, что мне не следовало звонить тебе в редакцию, но я звонила на квартиру, а там уже никто не ответил.

      Я хотел сказать, что она сошла с ума, коли звонит мне сюда. Я хотел положить трубку, но понимал, что Джина непременно обратит на это внимание.

      – В чем дело? – спросил я резко.

      – Там кто-то тебя слышит?

      – Да.

      В довершение ко всему дверь открылась, и в кабинет вихрем ворвался Джек Максвелл.

      – С ума сойти! Ты все еще здесь? – воскликнул он, увидев меня. – Я думал, ты уже вовсю катишь в Венецию.

      Я замахал на него, чтобы он помолчал, и произнес в трубку:

      – Могу я чем-то помочь?

      – Да, пожалуйста. Ты не мог бы привезти мне светофильтр «Раттен» номер восемь для моей камеры? Оказалось, он нужен, а в Сорренто такого не продают.

      – Конечно, – сказал я. – Я все сделаю.

      – Спасибо, дорогой. Мне так не терпится увидеть тебя. Виды здесь просто ошеломительные.

      Я боялся, что ее низкий, отчетливый голос достигнет ушей Максвелла. Он явно прислушивался к разговору. И я оборвал ее излияния.

      – Я все устрою. Всего хорошего. – И я повесил трубку.

      Максвелл вопросительно поглядел на меня.

      – Ты всегда разговариваешь с дамами таким тоном? – поинтересовался он, пробегая глазами каблограммы на столе. – Несколько резковато, тебе не кажется?

      Я старался не показать, как сильно перепугался, но понимал, что Джина смотрит на меня с недоумением, а когда я отошел от стола, Максвелл тоже уставился в мою сторону.

      – Я заскочил узнать, нет ли для меня личных писем, – пояснил я Максвеллу и закурил сигарету, стараясь скрыть свое смятение. – Похоже, мне уже пора.

      – Надо тебе научиться расслабляться, – посоветовал Максвелл. – Не будь ты серьезным репортером с безупречной репутацией, я бы заключил по твоему непроницаемому лицу, что у тебя на уме какое-то безобразие. Это так?

      – Не говори ерунды! – ответил я, не в силах сдержать раздражение в голосе.

      – Ого! Да ты сегодня как будто встал не с той ноги, а? Я же просто пошутил. – Я ничего не ответил, и он продолжил: – Ты на своей машине едешь?

      – Нет. Я еду поездом.

      – Но хотя бы не один? – спросил он, глядя на меня с хитрецой. – Надеюсь, ты прихватил какую-нибудь хорошенькую блондинку, которая утешит тебя в дождливую погоду?

      – Я путешествую один, – заверил я, стараясь не выказать, насколько я зол.

      – Могу себе представить! Уж я не стал бы терять времени даром, отправляясь в отпуск на месяц.

      – Вероятно, у нас разные предпочтения, – проговорил я, подходя к Джине. – Приглядывай за этим парнем, – сказал я ей. – Не позволяй ему совершать слишком много ошибок и сама не перерабатывай. Увидимся двадцать девятого числа.

      – Желаю тебе хорошо провести