Собрание сочинений в десяти томах. Том девятый. Ave Maria. Вацлав Вацлавович Михальский

с чуть припухшими веками и, как всегда, поблескивающим кончиком аккуратного остренького носа.

      Будучи не из робкого десятка, Мария Александровна все-таки оторопела. Ей в ту же секунду вспомнился экспресс «Николаев – Санкт-Петербург». Вспомнилось, как они с мамой и горничной Анечкой ехали «присмотреться к Питеру», куда папа́ приглашали товарищем военного министра[6]. Вспомнилось, как звякала серебряная ложечка в тонком стакане в серебряном бабушкином подстаканнике. Тогда они взяли в дорогу много своего домашнего, привычного и для них, и для их любимой горничной, маминой тезки Анечки.

      – Аннет, – сделала книксен проводница.

      «Боже мой, еще и Аннет! Чудеса твои, Господи!» Мария Александровна и прежде отмечала, что на свете много похожих людей, с типическими чертами лица и формами тела.

      – Прикажете ужин? Кофе? Чай? – протараторила рыженькая Аннет.

      «Господи, и тараторит точь-в-точь, как Анечка!»

      – Пожалуйста, пока присядьте в кресло, – указала ей на место против себя Мария Александровна.

      Проводница послушно присела, хотя по лицу ее промелькнула тень недоумения.

      – Видит бог, у меня в детстве была абсолютно похожая на вас знакомая. Вы ее копия. Поете? – неожиданно спросила Мария Александровна.

      – Что, мадам?

      – Я спрашиваю: вы хорошо поете?

      – Говорят, неплохо, – смущенно ответила Аннет.

      – Вот и она была певунья. Послушайте, а у вас в поезде найдется бутылка красного вина провинции Медок? Желательно довоенного урожая.

      – Пойду спрошу, – резво вскочила на ноги Аннет.

      – И два бокала, – крикнула ей вдогонку Мария Александровна.

      – Есть одна бутылка Медок тридцать восьмого года, – доложила минут через десять Аннет.

      – Тридцать восьмого? – Мария Александровна задумалась, как бы припоминая. – Да, это был год хорошего урожая. Несите вино, два бокала, сыры.

      – Сыры ассорти?

      – Можно.

      – Разрешите исполнять, мадам?

      – Да.

      «Бывает же такое… До чего живо я вижу сейчас тот экспресс на Питер, маму, Анечку. Само Провидение послало мне эту Аннет».

      Проводница принесла заказ.

      – Открывайте, – Мария указала глазами на бутылку.

      Аннет ловко откупорила вино.

      – Наливайте в оба бокала.

      Аннет послушно налила бокалы до половины. Столик купе чуть подрагивал от хода поезда, и рубиновое вино играло в бокалах при ярком свете электрических ламп.

      – Ты можешь оказать мне любезность? – вдруг неожиданно для самой себя, перейдя с проводницей на «ты», властно спросила Мария Александровна.

      – Да, мадам, конечно.

      – Садись, выпьем.

      – О, мадам, меня уволят… – прошептала Аннет, и ее хорошенькое личико вмиг стало пунцовым. – Старший проводник…

      – Луи?

      – Нет, мадам, Луи – бригадир поезда. Луи главнее.

      – Пойди позови его.

      – Но,

6

Заместителем военного министра.