Выбор крила. Анастасия Зинченко

их тайну. Специально указал на связь. И теперь не мог просто так отмахнуться от слов преподавателя.

      – А вот тут Вы ошибаетесь, – Персиваль помедлил, смакуя момент. – С недавних пор личная жизнь адептки Дестеэль стала для меня весьма интересна.

      Лина снова споткнулась, но тут же выровняла походку, стараясь не таращиться на него столь явно.

      Да, подразнить девочку приятно. Пусть ее сердечко волнуется.

      – Что Вы имеете в виду?! – Коул явно срывался.

      Нехорошо, ой как не хорошо не уметь держать себя в руках. А ведь это главное правило в высшем свете – маска никогда не должна слетать с твоего лица, голос не может дрожать и подводить в ответственный момент. А тут все и сразу.

      Неуд, Эйарад!

      – Осмелюсь напомнить Вам, что я являюсь наставником Лины в вопросе дрессировки пантер. С того самого дня, как Лина выбрала крилами двух хищных кошек, я взял на себя ответственность по доведению процесса обучения и формированию команды из животных и нелюдя до логического завершения. И я намерен выполнить возложенную на меня миссию, сотворив из адептки Дестеэль отличную хозяйку для пантер. Так что тренировки, будь то боевка, магические пасы или общение с животными, которые Лина должна выполнять по утвержденной программе, входят в мои прямые компетенции. И ваши с ней разминки на мечах теперь не могу воспринимать всерьез. Ввиду своей молодости, Вы, геун Эйарад, не сможете контролировать эмоции к девушке, к которой испытываете привязанность. Значит, закономерно будете щадить ее в боях. А это повлечет за собой слабость Лины. Воин не должен иметь слабых мест.

      Коул остановился, вперившись в Персиваля гневным взглядом.

      – А что Вы, Персиваль? Почему же тогда сами не откажитесь от тренировок с Линой? Раз уж чувства являются такой проблемой?

      По губам демона скользнула едва заметная ухмылка.

      Вот ты и попался, маленький мальчик. Капкан захлопнулся.

      Персиваль не стал ему отвечать, лишь повернул голову в сторону покрасневшей Лины, не знающей, куда деть себя. И вот ей сказал.

      – Я мужчина, а не юнец. И способен отличать необходимость от желаний. – Он все же повернулся к фениксу. – И уж не обязан отчитываться перед… адептами. – Коул ведь должен был уловить в последнем слове «мальчишку»? – Можете не утруждать себя, я поговорю с Яром, чтобы он пересмотрел график тренировок.

      ***

      Как он может говорить такое?!

      Лина чувствовала, что не только щеки, но и уши начинают гореть со стыда. Да и внутри тела словно разлили горячее молоко.

      Получается, Персиваль практически прямым текстом сообщил ее молодому человеку, что имеет на нее виды? Да и не намерен отходить в сторону, а, напротив, хочет пододвинуть Коула?

      Какое смущающее положение!

      Лина прикусила губу, мельком посмотрев на возобновивших путь.

      Профессор Айнелиас в этом разговоре держался достойно, очень достойно, каждый его вопрос и ответ был подкреплен логическими заключениями, имел под собой вес. А Коул? Он ведь не стал его уверять в том,