Выбор крила. Анастасия Зинченко

инстинктам, Миллинарса подалась вперед, вновь желая слиться с этим мужчиной в поцелуе.

      Слишком много потрясений на нее свалилось. Слишком много лжи было за последний год. И слишком много запретов. В которых он – главное табу.

      Персиваль ответил, не медля ни секунды.

      Поцеловал, притягивая ее к себе еще ближе. Словно сам хотел за этой лаской скрыться от всего, что они пережили. И чего сознательно лишали себя.

      ***

      Гисхильдис, он, вероятно, спит! И видит прекрасный, соблазнительный сон.

      Ведь как иначе объяснить то, что сейчас под его ладонями плавится желанное тело, с яростной готовностью отвечая на ласки?

      Миллинарса поцеловала его. Сама.

      А с его стороны отказываться от решительного действия девушки, из-за которой он готов был бежать, сломя голову практически в чем мать родила посреди зимы, было бы действительно глупо.

      Ее губы поддались на искушение, впустив язык, чтобы он властвовал, изучал и дарил наслаждение, запоминая каждую секунду, каждое мгновение, что Небеса позволили испить ему этой удивительной ночью.

      Персиваль понимал, что Лина нырнула в нежность спонтанно, возможно, хотела таким образом отблагодарить его за внимание… и все же был рад хотя бы стать временным утешением.

      Главное, не заходить слишком далеко.

      Вот с последним пунктом начались проблемы, как только киосса потянула его за собой, ложась на кровать. Персивалю пришлось поставить руки по обе стороны от ее головы, чтобы не давить на принцессу своим весом. Чтобы не прикасаться к ней слишком интимно.

      Хотя куда уж больше?

      Она сводила его с ума.

      Не хотелось останавливаться, напротив, с каждым новым поцелуем, с каждым судорожным вдохом, желание овладеть девушкой накатывало с неимоверной силой.

      Она была такой… горячей, податливой, обворожительной и сексуальной, что хотелось плюнуть на все. Забыть о том, кем она является. Откусить запретный плод. Познать счастье.

      Однако он не мог.

      Айнелиас прервал поцелуй, не спеша, однако, отстраняться.

      – Нет, – голос не слушался, предательски хрипел. – Я не могу воспользоваться моментом твоей слабости.

      – Но… я хочу…

      Персиваль нежно коснулся ее губ, после принимая все-таки сидячее положение.

      – Ты только что теряла сознание. Еще до конца не оправилась. Не хочу потом винить себя… Твое желание продиктовано случайностью. Стечением обстоятельств. Просто я оказался рядом. Слишком удачно. – Он опустил голову, зарываясь пальцами в волосы. – Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы я ошибался.

      Она молчала.

      Потому что понимала, что он прав.

      Киосса рискнула на эксперимент, но вовремя остановилась.

      Ей пришлось остановиться. Ведь иначе…

      Персиваль выпрямился.

      – Можешь не переживать, то, что произошло сейчас, никак не повлияет на наше общение. – Он попытался улыбнуться, но вышло из рук вон плохо. – Конечно, я по-прежнему буду настроен решительно, и не уступлю Коулу… – улыбка увяла. –