Бросай кости. Джон Максвелл

ору я, хватаясь за голову. – Сука!!! Макс, прости!

      Я падаю на колени и стараюсь удержаться, чтобы не вырубиться – в глазах темно.

      – Что с вами, капитан Волков? – Джесс бросается ко мне, но я понимаю, что она еще не с нами – она все еще в этой сказке. Верит в то, что… постойте… а во что она верит-то?!

      – Мы где, мать его?! – стараюсь встать, держась за кушетку Макса.

      – В игре, Миша, – отвечает он.

      – Слава Богу! – выдыхает Микаэлла. – В общем, в каюте костей нет, Миш. По крайней мере, моя пуста.

      – Значит, пусты будут все каюты, – уверенно говорит Макс. – Видимо, придется пока поиграть в сюжет. Главное – пробудить теперь нашего майора.

      И мы втроем поворачиваемся к Джесс.

      Сделать ничего не успеваем – она тут же выходит из комнаты и нажимает на кнопку, аварийно закрывающую эту чертову дверь.

      Мы с Микой бросаемся к ней, но уже поздно.

      «Капитаны, – раздается голос Джесс из динамика, – видимо, вы поражены каким-то нейролептическим газом, и он задурманивает вас. Я вынуждена отстранить вас от командования до полного выздоровления».

      И связь обрывается.

      – Гадство! – ору я. – Блин, это все моя вина! Макс, прости!

      – Видишь? – улыбается он. – Я же сказал, что будешь прощения просить.

      – Ладно, что делать-то теперь? – Микаэлла проходит к кушетке Макса, обходит ее и встает с другой стороны. Внимательно наблюдает, как медицинская летающая станция проводит операцию на бедре Макса.

      – Пока выбора особого нет, – говорит он. – Сейчас мне «починят» ногу – и будем что-нибудь делать. Хорошо, что у Джесс не хватило мозгов транквилизаторами нас заколоть. Будем думать. Выход, определенно, есть – в игре не бывает тупиковых ситуаций.

      Впервые я видел Макса таким серьезным… и без сигареты во рту. Я видел, как он думает – этот процесс прямо-таки отображался на его лице.

      И тот момент, когда ему в голову пришла идея – был бесценен. У него в глазах словно что-то вспыхнуло – будто зажегся свет, эдакая внутричерепная лампочка.

      – Кто-нибудь из вас шарит в кибернетике? Что за специализация у вас? Какие навыки, помимо боевых?

      Теперь свет зажегся и у меня. Он спросил – и я вдруг понял, что и правда с какого-то перепугу помню, как и что делать с роботами, как их программировать, и так далее. Я даже помню все команды и лазейки в кодах медицинских роботов, хотя все еще не представляю, откуда вся эта информация.

      – Модель Б-триста восемь, – произношу я, после чего лампочки летающего робота начинают мигать, – запустить протокол «Четырнадцать».

      И двери медицинского центра тут же отъезжают в стороны. Не только наша дверь, а вообще все двери всех типа палат.

      Макс очень медленно переводит на меня взгляд. Операция на его ноге как раз подходит к концу, и его рана сшивается специальным регенерационным гелем.

      – Красавчик, – говорит он и встает с кушетки. – Но ты все равно меня разозлил.

      Он первым выходит из комнаты и идет вперед. Идет быстро, но резко останавливается возле одной из комнат медицинского