Злопамятный. Злата Романова

стол и саму себя, очень убедительно извиняясь и краснея от неловкости, Дункан собрал всех членов семьи в маленькой гостиной рядом со своей спальней.

      – Во-первых, я требую, чтобы ты перестала вести себя, как глупое дитя и прекратила свои нелепые попытки сорвать свадьбу! – ледяным тоном сказал он Амелии. – Во-вторых, Ноа хочет жениться через две недели. Луиза, я ожидаю, что ты организуешь все самым достойным образом.

      – Иного и быть не может, дорогой, – улыбнулась мачеха.

      – Папа, я не могу! – воскликнула Амелия. – Прости меня, я понимаю, что стоит на кону, но Ноа Фитцджеральд – самый вульгарный и недостойный из всех мужчин, которых я знаю!

      – Амелия!

      – Папа, поверь мне, я говорю правду! Он плохой человек. Он приставал ко мне.

      Лицо Дункана застыло, что не предвещало ничего хорошего.

      – Он прикасался к тебе?

      Амелия отвела взгляд.

      – Нет, – неохотно ответила она. – Но он позволил себе лишнее в разговоре со мной.

      – Даже не пытайся, молодая леди! – отрезал отец. – Если он тебя не тронул, то не вижу ничего плохого в безобидном флирте. В конце концов, ты его невеста.

      – Да ладно тебе, Амелия, – коварно улыбнулась Луиза. – Не нужно так жеманничать. Я видела, что ты позволила Роуману Хиггинсу поцеловать свою руку во время прогулки в саду. Бедный Ноа всего лишь поговорил с тобой, а ты ищешь повод выставить его в плохом свете.

      Папа побагровел от ярости и схватил Амелию за предплечье, встряхивая.

      – Это правда? Глупая девчонка, как ты посмела позволить к себе прикоснуться, когда это запрещено!?

      – Папа, прости, я не хотела, – заплакала Амелия, пытаясь ослабить его хватку. – Мне больно, папа!

      Отец разочарованно отшвырнул ее от себя и она, ударившись о подлокотник кресла, рухнула в него.

      – Ты еще не знаешь, что такое боль, идиотка! Не дай Бог, Ноа узнает об этом! А ты, – он повернулся к Луизе. – Откроешь рот и я тебя отправлю в поместье в Ирландии. До конца твоей жизни. Поняла?

      Та побледнела, зная, что он так и поступит. Для Луизы не было худшего наказания, чем быть оторванной от общества. Если бы Кьяра не была так напугана проявлением злости у своего всегда спокойного отца, то позлорадствовала бы.

      – Я прощу прощения! Я никому ничего не говорила и не скажу, – затараторила испуганная мачеха. – Все будет, как ты пожелаешь. Через две недели Амелия выйдет замуж и все пройдет идеально. Я об этом позабочусь.

      Он посмотрел на плачущую Амелию и сжал кулаки.

      – Учти, Амелия, попытаешься сорвать свадьбу – я лично тебя отвезу к тете Маргарет и, ты никогда больше не увидишь ни одного из нас. Будешь жить с ней в этой Богом забытой деревушке, без мужа и детей, без права выезда куда-либо, пока не умрешь. Ты меня поняла?

      – Д-да, папа. Прости меня, я буду вести себя идеально.

      Отец удовлетворенно кивнул и обратил свой взгляд на младшую дочь.

      – А ты, не думай, что я не знаю, кто кладет в ее голову эти бредовые идеи. Не вздумай все испортить, Кьяра, или отправишься следом за сестрой. Я предпочту забыть, что