Присвоение пространства. Илья Кочергин

природе и таежных походов, был необычайно велик. Большинство уезжало в первые месяцы, девять из десяти – после года работы, но некоторые оставались навсегда, а штат заповедника всегда был забит под завязку.

      Были и серьезные молодые люди, закончившие лесотехническую академию, биофак МГУ или охотоведческий факультет Иркутского сельхозинститута, которые приезжали более осознанно, готовились посвятить свою жизнь заповедному делу. Однако впечатлял именно поток романтиков, ищущих и пока не нашедших свое предназначение.

      Еще в начале 90-х последние дети Советского Союза, свежие и недоученные, начитавшись Кастанеды и Блаватской поверх Джека Лондона, Арсеньева и Куваева, наслушавшись «Пинк Флойд» и бормоча Визбора, надевали рюкзаки и ехали искать свои Беловодье, Шамбалу или Территорию. Приехав в заповедник в 1990 году, я в первые же дни познакомился с ребятами из различных городов и поселков Европейской России, Сибири, Украины, Молдавии, Казахстана, Белоруссии.

      Кто-то готовился овладевать шаманскими знаниями, кто-то стригся налысо и отправлялся в тайгу босиком, кто-то читал наизусть и писал стихи, кто-то отрабатывал приемы шаолиньских монахов и обливался холодной водой, кто-то собирался пробраться в монгольские буддийские монастыри.

      Может показаться, что этот прилив молодых маргиналов был пеной, которая потихоньку схлынула, вернее превратилась в совсем тоненький ручеек к концу девяностых и не оставила следа. Но, во-первых, некоторые из них нашли то место для жизни и то занятие, которые им по душе и до сих пор работают в заповеднике. А во-вторых, настоящий контакт с дикой природой, который состоялся в молодости, не может пройти бесследно для горожанина.

      Современный мир, который человечество соорудило для себя («одомашненный мир», по удачному определению профессора Джедедайи Пёрди, автора книги «После природы. Политика для эпохи антропоцена»), враждебен дикой природе, хотя на эту дикую природу всегда ссылаются как на то, что следует охранять и беречь. Отношения между современным человеком и дикой природой практически умерли, природа существует «где-то там», а специалисты ее охраняют, изучают и каталогизируют. Эту природу современному городскому жителю невозможно по-настоящему «потрогать», вступить в контакт с диким животным, ощутить на себе его взгляд, который когда-то, как предположил английский писатель Джон Берджер, дал возможность человеку ощутить себя человеком.

      Дикие животные ушли, их заменили изображения диких животных. «Чем меньше остается животных, тем чаще их изображают… Таков наиболее существенный признак осознания природы в эпоху постмодерна», – говорит немецкий писатель и журналист Александр Пшера в книге «Интернет животных».

      Об этом способе восприятия природы почти двести лет назад писал Тютчев: «Не то, что мните вы, природа: не слепок, не бездушный лик…». Однако сейчас этот слепок стал общераспространенным.

      Трудно с уважением относиться к тому, что не занимает никакого места в твоей