Вне зоны доступа. Юлия Резник

Не помнишь?

      – В Судане? – пожала плечами Катя.

      – Неважно. Может и там… Только главное, знаешь, что? Главное, что бог – не Тимошка. Вот и Соловьев получил по заслугам за все, что с тобой сделал.

      – Да ладно, Нин.

      – Ну, а что? Все по справедливости! Ты из-за него в жопе мира батрачишь, хотя могла бы в лучших столичных клиниках карьеру строить. У тебя же руки золотые, Яська.

      – А его жену не спасла…

      – Но ты ведь не виновата! По протоколу работала? По протоколу! Все, как надо, сделала? Сделала! До последнего боролась, я тебя знаю… Скажешь, нет?

      Что тут можно было сказать? Я действительно не из тех, кто сдается. И в тот день до последнего боролась за пациентку. Зубами её вытаскивала. Всеми жилами. А нет… Не получилось. И права Нинка. Не было моей вины в случившемся, да только какое это имеет значение, когда человеку нужно… просто жизненно необходимо найти крайнего? Потому что иначе не получается смириться с утратой. Потому что жизнь потеряла смысл, и лишь жажда мести заставляет двигаться дальше?

      – Кать, ну, что теперь? Век мне его ненавидеть?

      – Не вижу в этом ничего плохого, – фыркнула та.

      – А я вижу. Ненависть – неконструктивное чувство. Нельзя его культивировать, – поддержала мою мысль Катя.

      – Вот именно, нужно как-то дальше жить.

      – Да разве ты живешь? – фыркнула Нинка, сбрасывая с ног осточертевшие туфли.

      – Еще как… – Я отступила на шаг назад, вскинула руки, взбивая порядком поникшие волосы. Имитируя микрофон, поднесла к губам руку и, пошевелив бровями, запела: – FirstIwasafraid, Iwaspetrified.

      – О, мамочки…

      – Только не Iwillsurvive! – в один голос взмолились подруги. Да только кто ж их слушал? Поймав странный пьяный кураж (алкоголь-таки должен был когда-то подействовать), я еще громче запела:

      – Oh no not! I will survive![1]

      – Клянусь, если у ада есть гимн, он звучит как-то так… – хрюкнула от смеха Катя.

      – А я говорила – напьется! – пробубнила Нинка, а потом, плюнув на все, присоединилась к моему пьяному соло. Так я и знала, что она не выдержит. В конце концов, подруги мы, или так?

      Глава 2

      Это было ошибкой. Прийти сюда после всего, что случилось. После года, проведенного в борьбе за жизнь, когда не знаешь, что будет завтра. И будет ли это завтра вообще. Я оперся двумя ладонями о раковину и поймал собственный взгляд в отражении зеркала. Зачем это все? Для чего? Что я забыл среди этих людей? Отражение молчало и буравило меня испытывающим взглядом. Я хмыкнул. Отвел глаза, открыл кран и уставился на бегущую воду. Еще месяц назад о такой роскоши я не мог и мечтать. Всего какой-то месяц…

      – Ну, что стоишь? Погнали. Не то самое веселье пропустим. Сейчас Дашка будет танцевать. Дашка, помнишь? Девочка из гоу-гоу.

      Я оглянулся на своего агента. Дернул головой:

      – Я пас. Мне домой надо. Давай по делу… Что там у нас осталось?

      – Да ничего. Формальности улажены. Все, как ты просил. К твоим услугам местные гиды и проводники. Со всеми договорились. Контракт тоже согласовали.

1

I will survive! – речь идет об известнейшей песне Глории Гейнор «Переживу» или «Я буду жить».