Пернатым не место во дворце. Наталья Буланова

нареченный воткнул кинжал в землю, обещая, что возьмет обелиску голыми руками. Лесные возликовали! Воины клана поддержали рычанием и громким топотом.

      Темные, как ночь, глаза блеснули в предвкушении. Жесткая линия рта изогнулась в плотоядной улыбке.

      – Пернатая, скоро будешь моей! – прошептал Зубастый. Но я услышала!

      Один мой вдох, и медвежья шкура скрылась в темно-изумрудной зелени. Ветви качнулись и замерли, словно никого и не было.

      Жених с таким рвением бросился на поиски обелиски, что я запаниковала: неужели поймает? Просто на чистом упорстве? Что если подвернется случай?

      Затаив дыхание посмотрела на заходящее солнце, что полыхало оранжевым заревом, и прислушалась к себе. Предчувствие молчало, словно рыбка в лесной реке.

      Будет ли Зубастому сегодня сопутствовать удача?

      – Пернатая, теперь все решит Великий Янус, – положил мне руку на плечо отец.

      – Зачем Зубастый отправился на ночь глядя? Птицы спят… – это беспокоило меня больше всего.

      Я поняла, что всегда охотилась на озорную пичужку с рассвета и до заката, но ночью -никогда. Когда на лес опускалась влажность, все закрывались в своих домах, животные прятались в норах, а птицы – в гнездах. По негласному закону жизни никто никого не тревожил , давая передышку в вечной суете.

      Что, если нареченный найдет убежище обелиски? Что, если легко схватит ее?

      Какой позор мне и счастье ему! Столько преследований против одной ночи!

      – Я год за ней гонялась, – прошептала я, нервно теребя серьгу-перышко. – Обелиска юркая, как заяц, и хитрая, как лиса. Неуловима, словно лесной дух. Она же ему не дастся?

      – Ты говоришь это с надеждой, дочь моя, – недовольно нахмурился отец. Вождь не одобрял моей строптивости и желания свободы. – Довольно порхать, как твои птицы, нужно осесть и свить гнездо!

      – По легендам в обелиске живет дух лесной девы. Ты видишь суть, Пернатая! – за спиной раздался сухой голос Ведуньи, и я вздрогнула от неожиданного вмешательства.

      – Готовься к свадьбе, – громко заявил отец.

      – Дикий, не торопись! – подняла руку Ведунья. – Испытание никто не отменял!

      – Зубастый принес нам победу над Полевками! Птица отважному не помеха, я уверен! Иначе он и дочери моей не достоин! – вождь развернулся на пятках, звякнули амулеты на шее, зазвенели металлические диски на поясе.

      – Янус рассудит, – Ведунья задрала голову вверх и закрыла глаза.

      Лесные расходились. Я прислушалась к разговорам и ничуть не удивилась, что все верили в успех Зубастого и обсуждали нашу с ним свадьбу, как нечто предопределенное. Пускали слюну на будущие яства праздничного стола, предполагали цвет и покрой моего платья на обряде и спорили, какие цветы будут в венке.

      Волнение захлестывало меня с головой даже тогда, когда на лес опустилась глубокая ночь. Я сидела на оконной раме в нашем с отцом домике на дереве и смотрела в тишину леса.

      – Пернатая, закрой ставни! Пускаешь влажность! – сурово приказал отец, постучавшись