Времена года. О времени и о себе. Мара Паулини

многолетней преподавательской деятельности.

      Выспавшись за день, дети луны приступали к выполнению ежедневных многочисленных домашних дел, между делом посещая специальные помещения несколько раз за ночь, и все сопровождающие эти мероприятия звуки заставляли вздрагивать и просыпаться, и даже усталость на работе не всегда спасала меня от незапланированных пробуждений. Ночёвки в других комнатах не гарантируют мне спокойного сна – шума там тоже хватает, да и перестраивать их под спальню накладно и неудобно. Окна одной из них выходят на междугороднюю автомобильную трассу с круглосуточным движением машин, другая комната соседствует с шахтой лифта.

      Преподавать на следующий день с больной головой ещё сложнее, но использование будильника потеряло всякий смысл – во сколько можно уснуть и во сколько придётся проснуться, теперь диктуется соседями сверху.

      Ремонты они тоже предпочитают делать по ночам, даже стелить полы, поэтому удары молотка приходятся теперь непосредственно на мою голову. Но на качественном покрытии полов соседи явно сэкономили, поэтому каждое звонкое многократное чихание женщины или тоскливое продолжительное завывание зевающего перед телевизором мужчины, как и традиционное «пошла ты на …» ясно прослушиваются.

      Среди ночи я стала регулярно просыпаться не только от скрипа кровати, на которой милые тешились, но и от грохота барабана автоматической стиральной машины, отжимающего постиранное бельё, а с наступлением отопительного сезона очнулась однажды и напряглась от странного, незнакомого, режущего слух, шипящего звука. Эта процедура стала повторяться неоднократно и круглосуточно, пока я по другим, сопутствующим этому, звукам не поняла, что регулярно слышу, как из батареи центрального отопления сливается теплоноситель. Тяжёлая струя, с грохотом ударяясь о дно какой-то ёмкости, наполняла её водой, а по последующим звукам шлёпающих ног не трудно было догадаться о том, что направляется она в ванную. Наполненный сосуд с грохотом опускался на дно ванны, в которой его встречала накопленная за день грязная посуда, с весёлым звоном и грохотом разлетающаяся из-под рук отмывающей её заботливой хозяйки.

      Если учесть, что наверху для проведения регулярных сабантуев регулярно собирались компании, которым для полноценного общения дневного времени оказалось недостаточно, то моя жизнь стала невыносимой, и собрав остатки толерантности, я поднялась по лестнице для выяснения отношений.

      Дверь открыл уже знакомый мне персонаж в виде яркой представительницы нестареющего и неунывающего поколения с короткой стрижкой цвета спелой вишни и в маленьком трикотажном халатике, высоко открывающем отвисшие складки рыхлых коленей. Редкие пряди волос разделял широкий белый пробор, переходящий на макушке в круглую разрастающуюся полянку, и зажатые между дряблыми щеками и бесцветными нависшими бровями, на меня уставились узкие жёлтые глазки.

      – Шта? – громко отреагировала она уже знакомым мне баритоном на выслушанные