Венская прелюдия. Сергей Богачев

переместится грузное тело. Взгляд его устремлён вниз, к ногам, в поиске возможных препятствий. Изредка колпак его приподнимается, давая возможность маленьким колючим глазам глянуть шагов на сто вперёд и сориентироваться между фасадами домов, увенчанных остроконечными крышами.

      Александр Либерт немного ускорился, взяв курс на одну из узких улочек, под углом уходивших с площади в старый город. Заметим, однако, что причиной того стал всего лишь усилившийся дождь, а не какие-то тактические соображения русского дипломата. «Тиролец» совершенно потерял бдительность, и тому была причина. Сегодня он добыл оригинал важного документа, и не откуда-нибудь, а из дома самого графа Густава Кальноки, министра иностранных дел. Любой другой шпион радовался бы такой удаче – от этой тайной бумаги зависели судьбы европейских народов, династий, перспективы войны в тесной и озлобленной Европе. Но нет…

      Господин Либерт, имевший при русском посольстве в Вене совершенно не публичную миссию, со своими секретными делами поначалу справлялся отменно. Имея дипломатический статус, видный блондин с безупречным немецким регулярно посещал приёмы и балы, вращался в высшем свете и слыл гурманом. Благо солидное состояние позволяло ему не злоупотреблять казёнными деньгами и не отчитываться ни за один гульден, потраченный в своё удовольствие и для пользы дела. Меньше отчётов – меньше глаз. Свои личные расходы на «представительскую деятельность» Александр грамотно совмещал с мелкими радостями – частыми романами и долгими часами за карточным столом. Круг общения господина Либерта за год службы в Вене разросся пропорционально его обаянию и общительности. Банкиры, состоятельные коммерсанты, полковники и просто светские пижоны, вхожие в самые уважаемые дома, – все они раз или два в неделю, будучи в подпитии, делились со своим новым другом новостями и слухами столицы. По возвращении в посольство, в котором господин Либерт имел двухкомнатные апартаменты на третьем этаже, все сплетни тщательно конспектировались. Со временем стопка этих дневников превратилась в полку внушительных размеров, забитую аккуратно прошитыми гроссбухами.

      Чем больше накапливалось записей, тем больше Либерт напоминал грозовую тучу. Раз в неделю, по вторникам, посол Убри принимал у младшего секретаря Либерта краткий доклад о персонажах из высшего света, которые в силу своего служебного положения могли бы представлять интерес для министерства иностранных дел. С каждой неделей доклад становился всё короче, в нём появлялось всё больше воды, и посол всё чаще озабоченно потирал лоб. Указать Либерту на откровенные отписки он, конечно, мог, но не более. А отчитываться перед Петербургом приходилось лично послу.

      Сквозь нарочито официальный тон посла Убри Александр отчётливо слышал укор и даже ноту недоверия. Месяцы кропотливой работы – и ни одного толкового источника информации. Сплошные коммерческие интриги и хитросплетения, списки кочующих от одного графа к другому