Буря внутри. Хельга Петерсон

Что это?

      На лице Герцога не дрогнул ни мускул.

      – Я думаю, это мисс Макферсон наступила тебе на ногу, – заметил он, беря в руки вилку.

      Он забавлялся всей этой сценой и уже не единожды поздравил себя с выбором экономки. Готовила она прекрасно, но главное, что с миссис Кларидж было и вполовину не так интересно, как с Сэмэр Макферсон. Экономка снова отвернулась к рабочей поверхности, спина её напряглась. Рет решил не спускать на тормозах эту тему так, как поступил с предыдущей.

      – Так что ты говорил, Трой?

      Мальчик заметно воодушевился. Сейчас он скажет что-то очень скандальное, по его собственному мнению. Гаррет прекрасно знал повадки своего сына. Трой перегнулся через стол и затараторил громким шепотом:

      – Сэм иногда прогуливает работу. Она убегает к памятнику Черчиллю и гуляет по городу с туристами.

      В следующий момент прямо перед носом мальчика с грохотом поставили корзинку с ароматными чесночными булочками. Подняв глаза, Трой столкнулся с разъяренным взглядом карих глаз. Сэмэр ничего не сказала. Она только резко развернулась на пятках, сдернула с головы поварскую бандану, и, швырнув ее на рабочую поверхность, вышла вон.

      – Я знаю, – тихо ответил он сыну.

      Она сидела на своей кровати и отсутствующим взглядом смотрела куда-то перед собой. Рядом на полу лежал раскрытый пустой чемодан. Сэм старалась, очень старалась всё делать как надо, но, видимо, снова прокололась.

      У неё не было повода чувствовать свою вину. Теоретически она не увиливала от работы, квартира сияла чистотой, одежда содержалась в порядке, и в холодильнике всегда была еда. Так что у Уиндэма не имелось повода для её увольнения. Но, как сказал тот охранник из клуба, когда она приходила на собеседование: «Герцог не принимает жалких оправданий». Поэтому Сэмэр сидела и ждала, когда же отроется дверь, и её попросят убраться. Мозг лихорадочно работал, но что будет делать дальше, она не представляла.

      В дверь постучали, Сэм вздрогнула. Она не ответила, но всё равно раздался тихий скрип.

      – Прости, – послышался детский голос за спиной. – Папа сказал, что я поступил неправильно, и велел извиниться.

      Сэм медленно обернулась. Она не верила своим ушам, но виду не подала.

      – Извиняйся, только если ты сам этого хочешь.

      Трой переступил с ноги на ногу.

      – Я хочу, – грустно сказал он. – Простишь?

      Какой же он трогательный, этот взрослый ребенок! Сейчас он был каким-то особенно ранимым, и вся обида на него испарилась.

      – Ладно, – Сэм протянула к нему ладонь. – Мир?

      Мальчик неуверенно прошел вперед и пожал руку ей руку.

      – Мир… – несмело улыбнулся он. – Ну… я пойду. Не обижайся, ладно?

      Он не стал дожидаться ответа, а тихо вышел. Дверь осталась приоткрытой, но Сэм сидела в полном оцепенении и не стала её закрывать. Что сейчас произошло? Она ждала увольнения, а вместо этого перед ней извинялись. Мир сошел с ума? Мысли прервал звонок мобильного. Сэмэр потянулась к телефону и, не глядя на экран, нажала на кнопку ответа.

      – Здравствуй,