Проект Стокгольмский синдром. Ольга Александровна Волкова

своими шутками развлекал и подогревал интерес публики к разговорам "не о чём", за это я ему благодарен. Друг резко взметнул головой, глазам своим не веря, что Ирина пришла под руку с Марком. Сжимает крепко кулаки и встаёт, игнорируя вопрос, заданный моей матерью на шутку, что Степан не успел договорить. Я опережаю отца и пару, намеренно быстрым шагом приближаюсь к Власову и преграждаю путь, фактически загораживая собой образ Ирины.

      – Успокойся, ладно? – ищу его глаза своими и устанавливаю связь между нами. Стёпа тяжело задышал, едва ли сдерживает свой порыв накинуться на своего соперника. И, честно, хотел бы я посмотреть, как анатом расправляется с моим братом, ведь я знаю какими приемами владеет мой друг, но именно сейчас, мне приходится прикрывать зад своей семьи, чтобы позже не вызвать шумихи в клубах.

      – Хорошо, – сквозь зубы шипит, но слегка наклоняется и провожает Ирину до стула, который ей выдвинул Марк, строит из себя джентльмена и, почувствовав, что запахло жареным, специально провоцирует скандал.

      – Вот и отлично, – я согласно киваю ему, с одобрением похлопывая плечи, – а теперь присядь, и прошу тебя, прекрати смотреть в их сторону. Между ними нет ничего, – убедительность взыграла роль, и Степан сдался, присаживаясь обратно. Мама глядит сначала на меня, а потом на Марка и хмурится, явно сделав в своем головном блокноте пометки. Зоя Степановна не так-то проста на первый взгляд, и я уверен по окончанию мероприятия мы оба будем отчитаны своей матерью. Эта мысль греет мою душу, будто я вновь вернулся в юность. Сам себе ухмыльнулся и сел с ней рядом, по правую руку от отца, а Марк и Ирина по левую. Усталость берет своё, а тело после перелета ноет, ощущаю покалывания в затекших мышцах, и уйти тоже не имею возможности, хотя бы ради мамы должен просидеть весь этот цирк. Отец стучит ребром вилки по хрустальному бокалу, завладевая вниманием и тишиной у всех присутствующих.

      – Спасибо, – благодарит и встаёт. – Сегодня я рад, как никогда, – ясно, теперь отец переходит к своей неизменной речи о семье и ее счастье. – Оба моих сыновей сидят со мной, – бегло глядит на меня, а потом поворачивается к Марку, удостоив того большим вниманием. На выходку отца лишь фыркнул, мама в это время положила на мою руку свою и сжала, я тут же повернулся к ней. Она одними губами прошептала, чтобы я проигнорировал все это, и я сделал бы так, если бы не одно "но".

      – Леонид, – отец обращается ко мне, притворно спокойным тоном голоса, и я напрягся, но кивнул, готовый его выслушать. – Надеюсь, ты не сбежишь от нас при очередной незначительной проблеме, – укоризненно уставился на меня, проговорив это в шутку, но только не для меня, и я встал, конечно, отец не ожидал такой реакции и был слегка удивлён на мою выходку. Это было больно и унизительно, услышать от родного отца, что моя жена это "ничто", и не имеет такого огромного значения ни для кого, кроме меня самого и моих друзей.

      – Всего доброго, – сквозь зубы проговорив слова, с характерным скрежетом отодвинул стул и выхожу из застолья, совершенно наплевав на