Кофе еще не остыл. Новые истории из волшебного кафе. Тосикадзу Кавагути

удивленно уставилась на Нагаре, словно хотела спросить: «Где она этому научилась?»

      – Без понятия, – пожал плечами Нагаре. Покосившись на него и Киоко, Йошуке стал толкать мать в плечо.

      – Давай уже пойдем? – попросил он, словно ему надоело ждать.

      – Ой, мы же уходить собирались, точно, – сказала Киоко и встала со стула у стойки, а потом спародировала Мики: – Moi покидает вас, дорогие.

      Она отдала бумажный пакет Йошуке и, не глядя в счет, положила купюры за бутерброд, кофе и два сока на стойку.

      – Второй апельсиновый сок в подарок, – сказала Казу, забирая со стойки только часть денег, и стала громко стучать по клавишам кассы.

      – Нет, я оплачу.

      – Ты не платишь за то, чего не заказывала. Я просто угостила Йошуке.

      Киоко не хотела забирать те деньги со стойки, но Казу уже сложила остальные купюры в ящик кассы и протянула ей чек.

      – Ой, ну ладно.

      Киоко было как-то не по себе оттого, что она не оплатила второй напиток, но женщина знала, что Казу ни за что не возьмет за него деньги.

      – Ладно, будь по-твоему, – сказала Киоко, забирая деньги со стойки. – Спасибо!

      Она вернула деньги обратно в кошелек.

      – Передай мои наилучшие пожелания почтенной Кинуйо-сенсей, – произнесла Казу с вежливым поклоном.

      Кинуйо учила Казу рисованию, с тех пор как той исполнилось семь лет. Именно по совету пожилой женщины она поступила в университет и после его окончания работала на полставки в школе искусств своей учительницы. Теперь, когда Кинуйо положили в больницу, Казу преподавала во всех классах.

      – Я знаю, что у тебя здесь много работы, и от души благодарю за то, что ты снова ведешь все уроки в школе на этой неделе.

      – Никаких проблем, – ответила Казу.

      – Спасибо за апельсиновый сок, – поблагодарил Йошуке, кивнув Казу и Нагаре, стоявшим за стойкой, и первым вышел из кофейни.

      Дин-дон!

      – Ладно, я пойду.

      Киоко помахала рукой на прощание и вышла следом за Йошуке.

      Дин-дон!

      Когда они ушли, исчезла оживленная атмосфера, и в кофейне воцарилась тишина. Здесь не играла музыка, и было слышно лишь, как женщина в белом платье листает страницы романа.

      – Как там, она сказала, дела у Кинуйо? – спросил Нагаре у Казу, натирая стакан, который он держал в руке, до блеска. Его голос звучал так, словно он разговаривал сам с собой.

      Казу медленно качнула головой, не отвечая на его вопрос.

      – Понятно, – тихо произнес он и исчез в задней комнате.

      Теперь с Готаро в кафе остались только Казу и женщина в белом платье.

      Официантка стояла за барной стойкой и прибиралась.

      – Я хотела бы узнать обо всем подробнее, если вы не против, – произнесла она.

      Казу была готова услышать, отчего Готаро стремился вернуться в прошлое.

      Он бросил на нее быстрый взгляд, но тут же отвел глаза. Готаро сделал глубокий вдох.

      – Вообще-то, – начал он, предполагая, что раньше нарочно умалчивал о причинах своего стремления. Возможно,