Падает снег. Марьяна Куприянова

моя душа болит.

      И восковых фигур прекрасен вид —

      Покой везде царит!

      Король и Шут – Воспоминания о былой любви

      – А! О, боже, о… Сильнее, пожалуйста, сильнее! – стонала и умоляла я, пряча раскрасневшееся от стыда лицо в подушку.

      Андреев увеличил применяемую силу и сдавил до боли. До приятной боли. Я вскрикнула с таким придыханием, как будто ставила своей целью соблазнить его одним только голосом.

      – Вера, ни один мужчина не способен сохранять спокойствие, слыша подобные крики, – продолжая безжалостно мять мою ступню, хладнокровно заметил Андреев.

      – Тем не менее, Вы говорите это абсолютно спокойным голосом, – промычала я сквозь подушку и снова вскрикнула от сильного нажатия.

      – Тебе кажется, – утешил Андреев, и я обрадовалась тому, что он сейчас не может видеть мое лицо. Потому что от его фразы я покраснела еще больше.

      Мужчина принялся за вторую ногу. Его устраивало то, что я продолжаю обращаться к нему на Вы, хотя он без смущения зовет меня «ты». Понимает, что мне нужно время, чтобы привыкнуть к перемене. Но ничего мне не говорит. Ну, Вы и Вы. Может, ему это даже нравится. Когда буду готова, сама все изменю.

      Продолжая постанывать от удовольствия, я сжимала в кулаках края подушки и наслаждалась своим положением. Отчего-то я точно знала, что сексом это не кончится, даже если нам обоим захочется. Мы только все испортим, если переспим так скоро. А что я делаю у него дома в горизонтальном положении и почему я так дразню его соседей своими двусмысленными возгласами – это слишком долгая история. Остановимся на настоящем моменте. Потому что он прекрасен. Мне делают массаж, о котором так долго мечтали мои бедные, уставшие от каблуков ступни. Делают невероятно сильными руками, безжалостно и беспощадно. И, как я поняла, получают не меньшее удовольствие, чем я.

      – Приятны для ушей девичьи стоны, – промурлыкал Андреев, зачем-то опуская ладонь вниз по моей голени, ближе к колену.

      Я напряглась, затем резко отдернула ногу. Перевернулась на спину, не зная, куда спрятать красное лицо. Обхватила колени руками. Андреев сидел на придвинутом к дивану стуле с немного злым лицом, в одних брюках и босой. Волосы прядями рассыпаны по выдающимся смуглым плечам.

      – Вера, что? – сдержанно спросил он.

      – Что это было?

      – Массаж. Успокойся. Я хотел сделать тебе приятно и подняться выше.

      Я недовольно сопела. Мне было стыдно, что я показала себя дикаркой. Андреев заправил волосы за уши, улыбнулся кровожадно-доброй улыбкой.

      – Я вообще хотел к спине перейти.

      Тут я впервые почувствовала сильное возбуждение. Нельзя, нельзя, нельзя. Не надо этого сейчас. Неправильно будет сейчас.

      – Я тебя хочу, – призналась я вдруг, изолируясь от сигналов мозга.

      Секунду он молчал с беспристрастным выражением лица.

      – Вера, я тоже тебя хочу. Но ты же понимаешь. Мы не для этого начали наши отношения. И не ради этого ты сегодня здесь. Помогает холодный душ и приседания.

      – Сублимация, –