Его одержимость. Astra Maore

Тем лучше.

      Мне кажется, я двигаюсь довольно быстро, но когда вдруг слышу с одной из башен свист, шаги сами собой замедляются. Теперь я боюсь пошатнуться и упасть.

      Меня заметили. Не могли не заметить.

      Сейчас остается молиться всем святым, что мясник Антонио просчитался. Уверена, дозорные меня сфотографируют. Только бы я никому не понравилась. Никому из тех, кто решает женские судьбы.

      По слухам Рейес даже не знает, кого к нему приведут. Ему все равно.

      Ничем не заколотые волосы падают на лоб, и я смахиваю их привычным жестом.

      Свист раздается опять.

      Это что-то кошмарное, мерзкое и дьявольски унизительное, но я иду вперед, не сбавляя шаг. Скоро этот длинный пустой дом закончится, и я смогу свернуть в проулок обратно к рынку.

      Сама-то резиденция Рейеса на другой стороне улицы бесконечно огромная. Это скорее вооруженная крепость, чем владение. Если всю ее обойти пешком, наверное, понадобится час, не меньше.

      Вико этого не требует.

      Идет за мной по пятам и, как мне кажется, пожирает меня отвратительным взглядом.

      К сожалению, фигура у меня есть. Даже если я оденусь, как парнишка, ничего не спрячу. А для работы в огороде я почти совсем разделась, и тонкая юбка и блузка мало что скрывают.

      Впрочем, к сальным взглядам мужчин я привыкла и не боюсь их. Лишь бы руками не трогали.

      Когда мы возвращаемся на рынок, я кидаюсь к Хуану. Он уже стоит на ногах и держит в руке мясо.

      – Раз вы оплатили товар, приходите снова, дорогие покупатели, – Антонио гнусно ухмыляется.

      Больше всего мне хочется сплюнуть ему под ноги, но я отсчитываю деньги и отворачиваюсь. Беру Хуана за плечо и увожу прочь.

      – Никто не смотрел, Анхела, клянусь! Этот кусок лежал на самом виду, а потом на меня как налетели!

      Мой брат слишком наивен. Я только вздыхаю:

      – Обещай, если люди Рейеса меня заберут, никак не мстить. Поклянись мне, Хуан.

      Его глаза зло сверкают, хотя у брата действительно сломан мизинец, а на теле и щеке синяки.

      – Никогда.

      – Нет. Поклянись. Рано или поздно он меня выпустит. А тебе надо заботиться о младших и вести хозяйство, пока не вернутся родители. На кого ты все бросишь? Тебя же просто пристрелят!

      – Хорошо, – Хуан нехотя выдыхает: – Клянусь.

      Мы оба уже не верим в лучшее. Вопрос, как быстро люди Рейеса придут за мной, идет на часы.

      Когда они появляются в конце улицы прямо за нашими спинами, я сую Хуану в руки оставшиеся деньги и шепчу:

      – Беги. Ты знаешь, что делать. И помни: ты мне поклялся.

      ***

      ДИЕГО

      Ненавижу слабость.

      Люди привели мне новую чику. Говорят, ее продал какой-то недоносок за двадцать кусков.

      Дебил. Она ему не дочь, не сестра, никто. Дебил не понимает, что я найду его и прирежу, потому что кто он такой? Дерьмо думает, что угодило мне?

      Считает, что хорошо знает Диего Рейеса и мечтает стать моим личным сутенером? Идиот.

      – Найдите этого ублюдка и приведите сюда.

      Мои