Сволочь ненаглядная. Дарья Донцова

с чувством произнес Сережка.

      – Да ладно, – отмахнулся Володя, – чего уж там. Через день дежурю. Приходите в приемное отделение, ежели что. Вот еще. Тут санитарки берут пятьдесят рублей в смену, больше не давайте, нечего баловать.

      – А зачем им платить? – удивился Кирюшка.

      – Эх, молодо-зелено, – вздохнул парень и ушел.

      Мы сбегали к санитарке, взяли пару одеял, лишнюю подушку и, пообещав Юлечке завтра с утра явиться со всем необходимым, пошли на выход. В коридоре у стен стояло несколько кроватей. На одной безостановочно стонала старушка.

      – Прикройте одеялом…

      Сережка накинул на нее кусок застиранной байки.

      – Дай бог тебе здоровья, деточка, – прошептала бабушка и пожаловалась: – Больно мне, ох, тяжко.

      – Сейчас сестру позову, – пообещал Сережка.

      На посту хорошенькая девчонка читала книжку.

      – Там женщине в коридоре плохо, – сказал Сергей.

      – Угу, – кивнула девчонка.

      – Подойди к ней!

      – Обязательно, – заверила медсестра, не поднимая глаз.

      Мы дошли до выхода и обернулись. Девушка как ни в чем не бывало продолжала наслаждаться романом.

      – Интересно, а если у человека нет денег? – спросил Сеня. – Тогда как?

      – Тогда никак, – вздохнула я.

      Глава 2

      Утром я, Сережка и Катя стояли в отделении у двери с табличкой «Ординаторская». Кирюшка, несмотря на яростное сопротивление, отправился в школу.

      – Неудачно пришли, – вздохнула Катя, – небось все на операции.

      Но тут дверь распахнулась, и выглянул молодой мужчина с приятным добрым лицом.

      – Вы ко мне?

      – Нам нужен доктор Коза, – сказала я.

      – Слушаю вас, Коза Станислав Федорович.

      – Очень приятно, коллега, – прощебетала Катюша и вытащила визитную карточку.

      – Хирург высшей категории, заведующая отделением, кандидат медицинских наук Романова Екатерина Андреевна, – прочитал Коза и, окинув взглядом Катюшины сорок пять килограммов, недоверчиво спросил: – Это вы?

      – Да, – расцвела ему навстречу Катерина, привыкшая, что больные считают ее медсестрой, – я. А это – Романова Евлампия Андреевна.

      Я постаралась улыбнуться как можно приветливее. Надо понравиться этому Козе, все-таки лечащий врач Юленьки.

      – Ага, – кивнул хирург, – сестры, понятно.

      Пока они с Катей болтали на своем птичьем языке, обсуждая состояние здоровья Юли, я молча глядела в окно. Вслушиваться не имеет смысла, все равно я не понимаю ни слова. Но Коза ошибся – мы не сестры, просто однофамилицы и почти тезки. Но даже самые близкие родственники не связаны друг с другом так же крепко, как я и Катюша.

* * *

      Мне всегда хотелось иметь брата или сестру, но судьба распорядилась по-иному – я оказалась единственным ребенком у родителей. И отец, и мать полагали, что умрут бездетными, но тут господь явил чудо, и у них родилась дочь. Назвали девочку в честь бабки – Ефросинья.

      Мало кого в детстве обожали так, как меня. Мамочка – оперная певица и папа – доктор наук, профессор математики сделали все, чтобы