Пусть любить тебя будет больно. Ульяна Соболева

в стену.

      – А теперь ты слушай меня внимательно, Ле-ший. Забудь все свои правила игры – я играю без правил. Без снайперов, кредиторов и политики. Приблизишься к Оксане – я просто растворю тебя в серной кислоте. Живьем. Однажды ночью ты проснешься в вонючем подвале, привязанным к экскаватору, который аккуратно опустит тебя в чан. Ты будешь подыхать очень медленно. Поэтому молись, чтоб с сегодняшнего дня она не упала, не подвернула ногу и даже не заболела гриппом. Потому что все, что с ней произойдет, я буду считать твоей провокацией.

      Лешаков побледнел до синевы, над верхней губой выступили капли пота.

      – Руки убери, сопляк. Совсем охренел!

      Руслан медленно разжал пальцы.

      – Пошел вон из моего дома и дочь свою шлюшху-наркоманку прихвати.

      – Ты очень сильно об этом пожалеешь, Бешеный. – сказал Леший и поправил пиджак, подхватил со стола папку. – Очень сильно.

      Когда он вышел, зазвонил сотовый, и Руслан, схватив аппарат, рявкнул:

      – Да!

      – У нас неприятности!

      – Неужели? Что еще на хрен случилось?

      – Оксана твоя съехала с квартиры час назад.

      Твою ж мать! Руслан грязно выругался.

      – Куда?

      – Ищем. Она выкинула телефон, и мы теперь не можем отследить. Думаю, она уже знает о том, что ты немного женат. Вчера несколько коммерческих каналов транслировали похороны Царева, и тебя с Ларисой там показали несколько раз.

      – Бл**дь! Только этого мне сейчас… Чтоб через полчаса сказал мне, где она. Обзвони гостиницы. Она въехала под своими именем и фамилией.

      – И еще. Сараевских положили. Всех.

      – Кто?

      – Вороны. Метку кинули, как они это любят.

      – Ясно. Пухом земля Сараевским. Довыеживались.

      – Говорят, отец твой дружен был с Вороном.

      – Говорят. Ты Оксану найди, Серый. Насчет Ворона потом поговорим.

      Руслан накинул куртку, хлебнул еще виски и закурил на ходу, спускаясь в машину.

      Проклятье, как же некстати сейчас все это. Черт, он должен был отправить Оксану раньше. Не давать ни одного дня, не рисковать. Представил себе, как она сейчас, наверное, с ума сходит, и сжал челюсти до скрежета. Надо было ей раньше сказать. Самому. А он трусил. Просто элементарно трусил. Думал, что вот еще немного, еще чуть-чуть и все решится. Насчет долгов Леший загнул, конечно, либо не знал обо всех счетах Царя. Нужно перевести деньги и покрыть кредиты хоть частично. Провернуть несколько операций по перевозкам. Снова зазвонил сотовый.

      – Да! Ну, что там?

      – Есть, Бешеный. Пиши адрес.

      – Купи билеты, Серый. Я сейчас не могу. Первый же рейс на Валенсию.

      ***

      Я пребывала в странном состоянии. Я не плакала, не била посуду. Я просто медленно встала с пола и на каком-то автомате собрала пульт от телевизора. Вставила батарейки, закрыла крышку, положила его на стол. Прошлась по гостиной. Ни одной мысли в голове, только картинка на паузе – Руслан и эта девочка. Именно девочка, по сравнению со мной. Я одевалась и думала о том, что внутри какая-то дикая тишина. Ни крика, ни