Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета. Рик Риордан

А ещё был дядька, который твердил, что он с Альфа Центавра, и вёл философские беседы с канадскими гусями.

      А что касается сатанинского манекенщика, умеющего плавить автомобили… в конце концов, почему нет? Просто-напросто надо ещё чуть-чуть расширить сознание, чтобы вместить и эту странность тоже.

      Тёмный человек так и ждал с протянутой рукой. Воздух вокруг него колыхался от жара.

      Где-то в сотне футов от нас затормозила электричка красной линии. Женщина-машинист таращилась из кабины на царящий впереди хаос. Двое бегунов пытались вытащить парня из «Тойоты Приус». Дамочка с двойной коляской отстёгивала своих вопящих детишек – колясочные колёса расплавились и сделались овальными. А рядом с ней торчал какой-то придурок и, вместо того чтобы помогать, снимал на смартфон всеобщее разрушение. Правда, рука у него так дрожала, что вряд ли ему светило качественное видео.

      У моего плеча раздался голос Рэндольфа:

      – Меч, Магнус! Используй его!

      Почему-то возникло неприятное ощущение, что мой взрослый дородный дядюшка попросту прячется у меня за спиной.

      Чёрный человек сдавленно фыркнул:

      – Профессор Чейз… Восхищён вашим упорством. Мне казалось, наша последняя встреча сломила ваш дух. Но вот вы здесь и, как я погляжу, готовы рискнуть ещё одним родственником!

      – Помолчи, Сурт! – огрызнулся дядя дрожащим голосом. – У Магнуса меч! Убирайся назад в пламя, отколе пришёл!

      Не похоже, чтобы Сурт повёлся. Хотя, как по мне, «отколе» звучит невероятно устрашающе.

      Жгучий Чувак рассматривал меня, словно я сам, как меч, с головы до пят зарос ракушками:

      – Отдай мне меч, мальчик, иначе изведаешь всю мощь Муспелля. Я испепелю этот мост и всех, кто на нём. – Сурт поднял руки. Между его пальцев змеились языки пламени. Асфальт под его ногами пузырился. Ещё несколько лобовых стёкол разлетелось вдребезги. Рельсы застонали. Машинистка электрички отчаянно заголосила в рацию. Придурок со смартфоном грохнулся в обморок. Мамашка рухнула на коляску, где всё так же надрывались малыши. Рэндольф с кряхтением попятился.

      Но меня Суртов жар не вырубил. Я только разозлился. Я без понятия, откуда вылез этот огненный поганец, но на таких задиристых у меня глаз намётан. Первое уличное правило гласит: если кто-то нарывается – не отдавай ему своё добро.

      Поэтому я нацелил на Сурта кончик того-что-когда-то-было-мечом:

      – Остынь, мужик. У меня есть ржавая железка, и я не побоюсь пустить её в ход.

      Сурт ухмыльнулся:

      – Ты не воин, как и твой отец.

      Я стиснул зубы. «Ладно, – подумал я, – пора подправить хлыщу костюмчик». Но предпринять я ничего не успел. Потому что мимо моего уха что-то просвистело и влетело Сурту прямо в лоб.

      Будь это настоящая стрела, Сурту бы несдобровать. Но ему повезло: это оказалась пластиковая игрушка с сердечком-пищалкой вместо наконечника – надо полагать, новинка ко Дню святого Валентина. Игрушечная стрела громко чпокнула у Сурта между глаз, упала к его ногам и тут же растаяла.

      Сурт