Одинокая лисица для мажора. Галина Чередий

глядя на задницу Улечки, что шла впереди меня к тачке, я был вынужден признать, что не такой уж он и принудительный будет. Поначалу по-крайней мере. Ложку к члену точно привязывать не придется.

      Мы только выехали из улицы, и я изготовился ляпнуть чего-нибудь эдакое, но Улечка повернулась от окна ко мне и уставилась взглядом, в котором пренебрежения было прям через край.

      – Значит так, Каверин, я прекрасно знаю, что ты собой представляешь, – отчеканила она.

      Ух ты, интересное начало. Я даже ничего говорить не стал и только кивнул, мол, давай, жги словом. По мордахе же видно – у нее целая речь заготовлена.

      – Ты кобель, мажор, и человек в принципе бесполезный, что тебя ни капельки не смущает. Живешь в свое удовольствие на родительские деньги, пьянствуешь, кайфуешь и меняться не собираешься. Такие, как ты, не меняются, потому что это требует усилий, а ты смысла не видишь.

      Надо же, еще одна насквозь видящая меня людская особь. Точнее, считающая, что видит. Мне папахена типа мало было.

      – Если ты с комплиментами и характеристиками закончила, Улечка, то давай переходи к главному, – подмигнул ей я, тормознув на светофоре.

      – Замуж я за тебя выйду, но даже и не помышляй о том, что у нас что-то будет сверх формальных печатей в паспорте. Я на это безобразие согласилась исключительно потому, что отец меня к стенке припер.

      – Ну знаешь ли, я тоже стал участником этого балагана совсем не потому, что был тайно в тебя влюблен с детсада и ночами грежу о тебе единственной. – Чего мне с ней церемониться?

      – Еще и хам, – поморщилась она. О, ну да, как все девки за собой ничего не замечают, но зато как не нравится тем же самым и по тому же месту получать. – В общем так, Каверин, не в курсе, что у тебя там за планы, и вникать не собираюсь. Просто предлагаю пойти на поводу у предков, позволить им поженить нас, пусть удовольствуются этим. Но ты в мою жизнь лезть не будешь, как и я в твою. Вместе станем светиться на всяких там мероприятиях и где там еще родители сочтут нужным. Но на этом все. У меня уже есть любимый человек и планы на будущее с ним, и ты там никак, кроме как помеха и повод для его ревности, не фигурируешь.

      – Ух ты, любимый – это круто, прямо-таки здорово. Только можно вопросик?

      – Валяй.

      – А чего же ты за меня, конченого такого, замуж идешь, а не за любимого?

      – Потому что отцу он категорически не нравится, и он сказал, что тогда я больше никогда ни копейки от него не получу, в том числе и на наследство претендовать не смогу. А у Вадика… Он студент еще, и ему учиться надо, плюс иногородний.

      – А, то есть у материальной базы под большой и светлой любовей не имеется? – фыркнул я. – А жить хорошо и с удобствами ты привыкла и на лачугу и черствый хлеб с водой ради великого чувства не готова?

      – Это не твое… – начала Улечка, но я оборвал ее жестко:

      – Дорогая, твоя позиция называется в простонародье “и рыбку съесть, и на х*й сесть”. – Ее веснушчатый нос презрительно наморщился,