Дети прилива. Струан Мюррей

перестал шевелиться.

      И всё смолкло, даже море.

      – Я принесла! – торжествующе провозгласила Анна, прокладывая себе дорогу к молу, подняв высоко над головой фленшерную лопату. Народ повернулся и уставился на неё. – А что такого? – спросила она, протянув лопату Элли черенком вперёд.

      – Что ты хочешь сделать? – выкрикнул стражник.

      Элли указала на брюхо кита.

      – Мне придётся взрезать его ближе к хвосту. Таким образом газы не будут накапливаться внутри туши.

      Элли упёрла лезвие в одну из борозд, продольно пересекавших белое брюхо кита, и нажала. Кожа была крепкая и толстая, и скоро от усилия у неё выступил пот. Наконец лопата взрезала кожу, и Элли едва удержалась на ногах, когда лезвие погрузилось в мягкие внутренние органы. Зловонный запах поднимался из раны, и Элли задержала дыхание. Она провела фленшерной лопатой вверх и вниз, взрезая бок животного. Плоть разошлась, из отверстия вывалились пурпурные кишки.

      – Ого, только погляди, сколько кровищи, – вскрикнула Анна. – Можно и мне попробовать?

      – Пахнет ужасно, – сказала Элли. – Но если ты хочешь. Только…

      Она осеклась.

      – Анна, что такое? – спросила она.

      Лицо Анны исказилось, глаза недоверчиво вытаращились.

      – Спаси и помилуй, – пробормотал стражник, зажав рукой рот.

      По толпе пробежал растерянный шёпот. Одна пожилая дама закричала. По неведомой причине Элли почувствовала, что не в силах шевельнуться.

      Она закаменела. Фленшерная лопата выскользнула у неё из рук и упала. Она посмотрела вниз.

      Что-то схватило её за щиколотку.

      Костлявое, дрожащее, липкое от крови.

      Рука, выскользнувшая из взрезанного кита.

      2

      Из чрева кита

      Старик проповедник потряс в воздухе кулаками.

      – Оный вернулся, – завизжал он и помчался вдоль мола к забирающим вверх улицам. – Враг вернулся!

      – Ох, нет, ох, нет, ох, нет, – твердила женщина, сжав висящий на груди символ св. Селестины. Юноша без чувств упал на мостовую.

      – П-пожалуйста, сохраняйте сп-покойствие, – заикаясь, распорядился стражник. – Нет причин паниковать!

      Элли же была способна лишь на одно – таращиться на руку.

      Та вцепилась в её щиколотку леденяще холодной хваткой. Когда девочка отдёрнула ногу, ладонь тяжко хлопнула о черепицу, оставив на носке кровавый отпечаток. Элли сглотнула и встала на колени, чтобы рассмотреть ладонь и руку, к которой она присоединялась. Ладонь шарила по крыше, словно ища, за что можно схватиться. Поджарая и жилистая рука уходила в тело кита и исчезала между мясистыми пурпурными органами.

      – Эй!

      Обернувшись, Элли увидела, что Анна перелезает через парапет мола.

      – Стой! – закричал стражник, протискиваясь сквозь толпу по направлению к Анне. – Ну-ка вернись! – Он рванулся к ней и сумел схватить за шерстяной свитер.

      Элли дотронулась до руки кончиком пальца. Она дёрнулась прочь, как пугливый зверёк. Элли сделала глубокий вдох, а затем схватила