Клуб 28, или Ненадежные рассказчики. Милорад Кесаревич

на мозге невозможное действие, вырезать клетки памяти о тебе тоже не получится. Завтрашний день вместе оказался днем вчерашним, ведь сегодня “Я” наедине с собой. Но нет, у меня есть мой придуманный маленький карманный мир, хотя на трусах карманы не найти.

      Делиться одиночеством не хочется, это ж чистой воды эссенция глупости. Улыбнуться, пнуть и свалиться с лежбища, но внутренняя пустота не вызовет грохота, и мир все это не услышит. Жить для белизны потолка, тишины дождя и ощущения мягкости батона.

      Встать с постели, с пустой головой и глазами в тумане подойти к компьютеру и сделать виртуальное самоубийство всех социальных аватаров из-за невозможности своих виртуальных прогулок там же, где ходишь ты. Наверное, ты лучший наркотик, что побывал у меня в крови».

      Нет, дорогая читательница, я не страдаю месячными и скажу больше: пассаж выше принадлежит не моей клавиатуре: его написал Антось Уладзiмiравiч, в приступе депрессии разродившийся пиздострадательным постом, затмевающим самые удачные и, тем не менее, унылые речитативы группы «Макулатура». Да, и на старуху бывает проруха, и беларус дает слабину. Наткнувшись на слезливый пост за подписью Антося Ўладзiмiравiча, я выучил важнейший урок, обязательный к изучению каждым мужчиной: первым делом после расставания необходимо выпилиться из всех социальных сетей со словами: «Прости, красотка, ты мне не по карману: я слишком туп для “фейсбука”, слишком беден для “инстаграма”». И «ЖЖ». И Google. Лучше вообще снести браузер и выбросить смартфон. Купить кнопочный, на лэптон установить дистрибутив «линукса» и заняться программированием на С++. Программирование на С++ – синоним мастурбации. Сценарий мужских стенаний написаны под копирку, и я уверяю: после виртуального самоубийства вам полегчает.

      Но Антосю легче не стало, пусть он и человек-кремень. На улице апрель расплескался свежим дождем по сонному асфальту, проснувшемуся после зимы. На асфальте – велосипед, на велосипеде – Антось, на Антосе – толстовка с длинным рукавом, на запястье, выглядывающем из-под толстовки, – часы, на часах – 17:28. Антось заглянул в гости, и мы забурились в хату в Лефортовском районе Москвы. – Я от своей бабоньки в «фейсбуке» отписался. Не знаю, чем она теперь дышит, – сказал Антось, крепко задумавшись. Я его понимаю: первым делом после расставания мужчина с разбитым сердцем начинает палить страницы бывшей в «инстаграме» и «фейсбуке», «вконтакте» и «тиндере». Палить и накручивать себя. Женщина, в свою очередь, выкладывает томные фото и сторис, где она – в шикарном платье, с новой прической и бокалом вина в наманикюренной руке кричит в камеру: «Ты пидор! Пидор и мудак!»

      – Раньше в «инстаграм» залазил, но затем забросил, – Антось заливает горе гранатовым соком. Каждым из 90 миллиардов нейронов, аккуратно уложенных в просторную черепную коробку, я знаю, что «фейсбук», как и прочие социальные сети, врет. Фейсбук, инстаграм или где-вы-там-сегодня-сидите идеально паразитируют на человеческом тщеславии, позволяя презентовать каждому из нас парадную версию себя самого, и эта слабость