Подражатель. Дэниел Коул

случайно не запомнили цвет или модель?

      – Vauxhall Cavalier. Один и шесть литра. Бордовый. На регистрационном диске печать Уондсуэрта. Я и номер запомнила, – сказала она, передавая ему сложенный лист бумаги.

      Винтер выглядел одновременно ошеломленным, благодарным и так, будто его сейчас стошнит.

      – Из вас получился бы отменный детектив.

      – Как я и говорила, он показался мне подозрительным… – робко улыбнулась она. – Вы не курите, не так ли?

      – Нет, – признал он, открывая дверь и подгоняя ее вернуться внутрь. – Так что я немного проблююсь, а затем приступлю прямо к делу, – пообещал он, уже направляясь прямиком к туалетам, чтобы воплотить в жизнь первый пункт своего плана.

      Свет погас.

      Держась в тени, Чеймберс наблюдал, как Тобиас Слип запирает дверь, не замечая детектива, прячущегося в арке, ни когда он пробежал мимо через хлещущий дождь, ни пока разворачивал свой фургон, освещая периметр двумя яркими фарами как маяком.

      Глядя, как темнота заглатывает ржавый автомобиль, Чеймберс бросился к двери и вверх по пожарной лестнице к уязвимому окну кабинета. Убедившись, что горизонт чист, он ткнул локтем в одну из плохо подогнанных створок, и звук битого стекла затерялся в шуме нарастающего шторма. Он потянулся внутрь и ослабил защелку, приоткрывая окно достаточно, чтобы перекатиться через стол и неграциозно приземлиться с другой стороны.

      Включив фонарик, он закрыл то, что осталось от окна и положил найденную снаружи ветку среди осколков, чтобы нанесенный ущерб можно было списать на летящий обломок, а не на отчаявшегося детектива.

      Для начала он просмотрел документы на столе, выискивая любое упоминание «Мыслителя», Родена, «Пьеты», Микеланджело, плавательных бассейнов, больниц – чего угодно, что могло связать Слипа с убийствами. Потом он перешел к ящикам, и вскоре его охватило недовольство, когда он ничего не нашел среди чеков из бара, налоговых деклараций и фотографий реставрационных проектов на разных стадиях готовности.

      Сдавшись и отдавая себе отчет, что каждую проведенную там минуту он ставит на кон свою карьеру, он открыл дверь в главное помещение. Статуи внизу прорезались в полутьме нервирующими силуэтами – как четыре стража, затаившиеся в ожидании.

      Спускаясь на нижний уровень, он замер, сбив ногой что-то тяжелое с последней ступеньки. Предмет ударился оземь, прозвучав в тишине как раскат грома, прежде чем врезаться в металлический ящик для инструментов.

      Все снова затихло.

      Собравшись с духом, Чеймберс посветил фонариком, оценивая ущерб.

      – Черт, – пробормотал он, увидев уличающий ручеек жидкости, скользящий по полу и все еще обильно льющийся из канистры.

      Решив, что он мало чего может с этим сделать, он подошел к подъемному механизму. Он провел лучом фонарика вдоль толстого каната, от начала, кольцами обвязанного вокруг ворота, до петлеобразного конца, и округлил глаза, что-то заметив.

      Он быстро обошел веревку, чтобы лучше рассмотреть внутренний край, где жесткие нити