Подражатель. Дэниел Коул

вы не считаете, что я «типичный детектив-аматор, не способный отставить в сторону собственное эго даже для того, чтобы справиться с элементарными вещами»?

      – О, это я говорил серьезно, – пошутил Чеймберс, похлопывая расслабившегося Винтера по спине, когда громкая женщина снова выбежала из одного из домов.

      – Pietà? – предугадал Чеймберс.

      – Pietà, – кивнул Винтер.

      – Pietà! – прокричала женщина, всовывая Чеймберсу в руки книгу, открытую на странице с фотографией ренессансного шедевра Микеланджело: юная Мария, держащая своего сына у себя на коленях после его распятия, в жутковато знакомой позе, – пятисотлетняя статуя, отображающая место преступления в двадцати футах от них.

      – Вот дерьмо, – пробормотал Чеймберс.

      – Что? – нетерпеливо спросил Винтер.

      Чеймберс развернул книгу к нему, лицо Винтера тут же осунулось, сочетаясь выражением с детективом:

      – Пьета.

      Глава 5

      – Бен?.. Бен?.. Бен!

      – А?

      – Ты вообще меня слушаешь?

      Чеймберс непонимающе уставился на нее. Это был «вечер угощений», и они сидели за столиком в их любимом ресторане. Перед ним появилась курица с кокосом и лаймом, а блюдо Евы было уже наполовину съедено.

      – Да, прости, – извинился он. – Я просто устал. Значит, с Полом все хорошо?

      – Я тебе это рассказывала десять минут назад!

      – А… Но все же?

      – Я тебе не скажу, – ответила она, скрещивая руки на груди. В ее голосе появился ямайский акцент, как всегда, когда она злилась.

      – Давай отложим это, – он показал рукой между ними, – в сторону, похоже, что все было серьезно. Мне нравится Пол.

      – Мертвый… Живой. Нельзя точно сказать, пока мы не встретимся на его дне рождения. – На лице Чеймберса отразилось облегчение. – …Или похоронах, – добавила она, переключая внимание обратно на свой ужин. – У тебя что-то происходит на работе?

      – У меня всегда что-то происходит на работе, – произнесли они в унисон, повторяя стандартный ответ Чеймберса на этот вопрос.

      Она недовольно взглянула на него и снова заверила:

      – Я справлюсь.

      – О, в этом я не сомневаюсь, – засмеялся Чеймберс.

      – Тогда расскажи мне.

      Он улыбнулся и покачал головой.

      Уронив свои приборы на тарелку, Ева нетерпеливо посмотрела на него.

      – Послушай, – спокойно сказал Чеймберс, – я выбрал такую жизнь. Я мог бы стать почтальоном или типа того.

      – Муж Вероники – почтальон…

      – Это хорошо.

      – …Его изуродовала собака.

      – А.

      – И теперь он не может мочиться стоя. А ты еще можешь мочиться стоя? – спросила она довольно громко, заставляя нескольких посетителей взглянуть в их направлении. – …А?

      – …Да, – шепотом ответил Чеймберс. – Я все еще могу мочиться стоя.

      – Тогда как насчет того, чтобы стать попроще, крепкий орешек?

      Он рассмеялся, раздумывая, зачем он вообще попытался спорить.

      – Я только