Подражатель. Дэниел Коул

знакомые линии, вырезанные на усталых от мира лицах. И с нетерпением представил, как доберется домой, чтобы сказать Еве, что он наконец-то «понял искусство… или что-то в этом роде».

      – Вы работаете здесь один? – спросил Чеймберс, неторопливо обходя помещение кругом, подмечая разнообразие инструментов, выложенных на рабочей поверхности, обесцвеченную бутылку таблеток, обклеенную красными предостережениями, и простой подъемный механизм, возведенный в центре комнаты, с пустой веревкой, свисающей в виде ожидающей петли.

      – Последние тридцать два года.

      – Могу поспорить, работа тяжелая, – прокомментировал он, поддерживая разговор.

      – Не то чтобы, если есть правильные инструменты, – ответил мужчина, не сводя взгляда с расхаживающего гостя.

      – И вы здесь живете?

      – Иногда… Пожалуй, достаточно личных вопросов, спасибо.

      Чеймберс улыбнулся, возвращаясь обратно, чтобы присоединиться к нему.

      – Извините, всегда хотел заниматься чем-то творческим. Я отвлекся. Которая из них – статуя для Гайд-парка?

      Мужчина повернулся спиной к нему и четырем подсвеченным скульптурам, направляясь к темному углу комнаты. Чеймберс напрягся, наблюдая, как Слип проходит мимо рабочей поверхности, заваленной инструментами. Но потом, стягивая тяжелое старое полотно на пол, тот обнажил статую мужчины на коне, чья правая рука, похоже, была отбита. Глаза и всадника, и лошади были выцарапаны, а одна из ног животного лежала сломанная на коробке рядом.

      – Вандализм, – объявил Слип. – Странно, что именно худшие аспекты человеческой натуры сохраняют мне работу… Что ж, – хихикнул он, – только посмотрите, с кем я разговариваю. Мне интересно, я предполагаю, вы, как и я, думаете о своей работе как о призвании… смысле вашей жизни? – Чеймберс молчал. – Скажем, в один день весь ваш тяжелый труд вдруг бы окупился, – все равно продолжил Слип. – Мир чудесным образом превратился бы в хорошее место, в воспетую утопию, к которой все мы стремились… В чем тогда было бы ваше призвание, детектив?.. А? Будем надеяться, что мы… наше коллективное лишение божьей милости продлится вечно… ради нас обоих.

      Двое мужчин постояли мгновение в тишине под наблюдением слепых взоров статуй.

      Прочистив горло, Чеймберс спросил:

      – Вы самостоятельно забирали статую?

      – Да.

      – Когда?

      – В понедельник… утром.

      – И… кто это?

      – Скульптура? Я думаю, это одно из менее известных изображений герцога Веллингтона.

      – Статуи часто убирают из парков на починку?

      – Почти никогда, только в крайних случаях. Но когда обнаружилось, что нога лошади пропала, статую признали небезопасной и меня попросили немедленно ее убрать.

      – Рука была найдена? Я вижу только ногу.

      – Нет. Меч тоже не нашли.

      Чеймберс выглядел растерянным.

      – Рука держала меч, – объяснил Слип.

      – И кто-нибудь сейчас ищет виновного?

      – Я подозреваю, что этот вопрос