Мы люди… Разлом. Олег Моисеенко

должен сдать экзамен, он старается и непременно его сдаст, он у нас серьезный мальчик.

      Регина, услышав слово «мальчик», расцвела, ее ямочки стали более глубокими, и она засмеялась пуще прежнего, подхватилась и побежала в комнату Карины.

      Вацлав успешно сдал экзамены и по этому случаю у Грушевских собрался небольшой круг гостей, за столом рядом с Вацлавом сидела Регина, она была непривычно тиха и даже печальна, но это длилось совсем недолго. Вацлаву желали новых успехов в учебе, говорили, что надо не забывать жить, а Казимир рассказал по этому случаю анекдот, как лиса упрашивала мышку, чтобы та вылезла из норки и она покажет ей, какой здесь прекрасный мир. Больше всех над анекдотом смеялась Регина, чем привлекла к себе всеобщее внимание. Карина бросала косые взгляды на подругу и в душе злилась на нее, она видела, что Вацлав без ее помощи может обратить внимание на эту Регину и забыть свое увлечение Варей. Ей хотелось быть причастной к этому, как ей представлялось, справедливому и деликатному делу. В тот вечер Карина и Вацлав в доме Регины были представлены ее родителям. Отец Регины, отставной полковник Анджей Рудковский, когда гости ушли, и они остались с женой, сказал:

      – Серьезный молодой человек, не верхогляд, – и, тяжело ступая на поврежденную ступню, направился в свой кабинет.

      В конце лета состоялось обручение Регины и Вацлава. Вечером Регина сидела с Нелей в ее комнате. Положив руку себе на живот, она тихо произнесла:

      – У меня там ребеночек.

      Обрадованная и взволнованная Неля подскочила к невестке, обняла ее и прошептала:

      – Как это мило, как это мило.

      Часть пятая

      1

      Матушка Марина уже несколько зим жила одна, сколько этих зим прошло, она не считала, а после смерти Пелагеи перебралась в ее хатку и там обосновалась – теперь это была ее обитель. Как и Пелагею, люди в деревнях просили ее помочь в лечении недугов, и она, не мешкая, отправлялась на помощь страждущим. Длинными осенними вечерами, когда на деревьях еще шумела неопавшая листва, навевая воспоминания, а порой и грусть, Марина молилась. Молитва была для нее утешением и отрадой: в ушах утихал шум листвы и стук дождя, она находилась далеко от своей хатки, своего двора, в местах, где обитало смирение и страх суда Божьего. Вчера она вернулась от Агриппины, та ездила в усадьбу Грушевских узнать что-либо об их сыне и привезла страшную весть: Вацлав женился. В первый момент Марина даже не узнала Агриппину – это была сгорбленная, с опущенной головой, состарившаяся несчастьем женщина, на челе которой появилась печать смерти. Марина аж вздрогнула от ее вида и сразу поняла все, да только не все она тогда поняла. Вскоре Агриппина со слезами поведала, что Варвара носит под грудью плод, и срок уже немалый, и ей никак нельзя знать об услышанном разговоре о Вацлаве в усадьбе Грушевских. Марина перекрестилась со словами: «Спаси, Господи, нас грешных» – и больше недели не показывалась