Героиня второго плана. Анна Берсенева

успокоили ее.

      – Не обижайся на меня, – сказал Арсений. – Я действительно хотел увидеться с тобой назавтра. Но ты не появилась в гостинице весь день, а вечером уехала.

      Ну да, так все и было. И с чего он взял, что она обижена?

      – Почему я должна обижаться? – пожала плечами Майя.

      – Потому что с женщинами так себя вести не следует.

      Она улыбнулась.

      – Что ты? – спросил он.

      – Так. Вспомнила. В детстве у меня была книжка «Как себя вести». Очень интересно была написана, и картинки смешные.

      – И что? – не понял он.

      – Там было только о том, что женщинам следует подавать пальто и пропускать их перед собой в дверях. А потом оказалось, что и это не везде принято.

      – Да.

      Видно было, что он не понимает, зачем она это говорит. Майя и сама не понимала. Она не чувствовала ничего, кроме легкой неловкости от их сегодняшней встречи и от всей этой истории в целом. Что ж, по крайней мере получила исчерпывающий ответ на вопрос, влюбилась она в него или не влюбилась.

      Но встреча в ресторане тем и хороша, что можно заняться выбором блюд, потом едой, и это избавляет от того, чтобы чрезмерно вслушиваться и вглядываться друг в друга, отмечать такие тонкости поведения, каких и замечать-то не надо. И от того, что ты занят разными приятными мелочами, исчезает ощущение, что жизнь проходит мимо.

      – Как твоя работа? – спросил Арсений, когда ужин был заказан.

      – Хорошо. До отъезда все успела сдать, – ответила Майя. – А то вечно вместо пляжа приходится сидеть в номере и лихорадочно подправлять обложки.

      – Ты на море уезжаешь? – поинтересовался он.

      – Сначала в Германию.

      И дальше, за ужином, они разговаривали в таком вот духе – ни о чем серьезном, ни о чем значимом, зато разговор получается легкий, а это немало.

      Выбранное Майей мясо в рябиновом соусе было обведено на тарелке красивым карамельным узором и выглядело как какой-то необыкновенный десерт; об этом тоже поговорили.

      Тюльпаны пахли остро и тонко, лепесток одного из них за время разговора отогнулся от цветка и упал в Майин бокал с вином.

      – Мне такой лепесток попался на вступительном экзамене по композиции, – сказала она. – Только не лимонного цвета, а розового. С сиреневыми прожилками.

      – Надо было его нарисовать?

      – Надо было взять его как мотив и от него перейти к платью.

      – Почему к платью? – не понял Арсений.

      – Я поступала в Текстильный университет. На моделирование одежды.

      – Так вот почему ты так одеваешься!

      – Как – так? – не поняла Майя.

      – Необычно. В театре ты в такой какой-то юбке была… На тебя все женщины оглядывались.

      – Может, думали, что за пугало огородное! – засмеялась она.

      – Не знаю, что они думали, но смотрели изучающе и завистливо.

      Это он в общем-то правильно подметил. Если смотрели завистливо, то, значит, именно на юбку. Едва ли что-либо, кроме одежды, могло вызвать у женщин зависть к Майиной внешности. И хоть мама