Лорд. Небесные дороги. Николай Степанов

мало чем отличалось от костюмов взрослых. Разве что юбок носили по две, и свободные топы доставали почти до пояса, видать, шились на вырост. Ворона с ромбовидным пятном сидела поверх мешковины. Глаза закрыты, клюв опущен. Казалось, птица спит, а чтобы не улетела, ее привязали веревкой к руке ребенка.

      – Дай мое, угу? – произнес Царьков, указав на пернатого.

      – Нет! – Огсиена еще раз топнула ногой.

      – Чего приперлись? – вышла из шалаша Ортиана. – На раба поглазеть?

      – А что, нельзя?

      – Смотрите, если других дел нет.

      Леонид повернулся к хозяйке и приблизился к ней почти вплотную.

      – Сейчас точно ударит, он же дикий, – испуганно донеслось от ограды.

      – Мне нужна та птица, – совсем тихо произнес Звереныш. – Или я не буду драться в следующий раз.

      – Звереныш, а ну на место! – прикрикнула амазонка, и раб побрел к своему шалашу.

      – Огсиена, хочешь погладить Звереныша?

      – А он не укусит?

      – При мне – нет, он меня боится.

      – Хочу.

      – Могу устроить в обмен на пернатого.

      – Тогда… тогда, – девчушка разволновалась, – два раза. Сейчас и в полдень. – Она опять топнула ногой.

      – Договорились, заходи, если не боишься.

      Превозмогая страх, девчушка зашла за ограду. Ортиана поманила раба пальцем и приказала ему опуститься на четвереньки. Леонид спиной почувствовал прикосновение дрожавшей ладони.

      – Ах! – не выдержал кто-то из зрителей.

      Царьков бросил мимолетный взгляд на подружек обладательницы вороны. Не надо считаться физиономистом, чтобы прочитать зависть на их лицах.

      «Если сейчас рявкнуть, визгу, наверное, будет… Не стоит экспериментировать. Во-первых, ребенок мне ничего плохого не сделал, а во-вторых, уши жалко. До чего я докатился! Стою на четвереньках, дети гладят, как пса. А впрочем, почему как? Цепь есть, забор имеется, будка – пожалуйста. Осталось только еще покусать кого-нибудь, чтобы посчитали бешеной собакой да прибили».

      – А он хороший. – Девочка осмелела и коснулась ладошкой головы.

      – Ну все, хватит. Приходи в полдень. – Ортиана забрала ворону, ловко перерезав веревку тесаком.

      – Ага, я обязательно приду. – Девочка вышла с гордо поднятой головой.

      Птицу Ортиана отнесла в свой шалаш, пообещав ночью передать в руки раба. Леонид хотел было возмутиться, но хозяйка спешила покинуть дом, разговора не получилось.

      В деревне существовала трудовая повинность, и каждая из амазонок должна была ее отрабатывать. Сегодня дюжина аборигенок отправлялась обновлять ограду на северной окраине деревни. Внешний заборчик, как и положено, предназначался для охраны и состоял из трех рядов кольев, опоясывающих селение воинственных дамочек.

      Опасных зверей и насекомых на тяжелых островах Долины Гроз водилось немало, а после грозы появлялись еще и гости с нижних ярусов, которые перебирались наверх, используя