Лорд. Небесные дороги. Николай Степанов

про себя Леонид! Отзывы были в основном нелестными. И ростом он не вышел и статью, опять же бледность у многих вызывала опасения, не болен ли самец. В душе Царькова росла тревога. Он теперь уже не считал, что сумеет победить. Утешало одно – бои велись не до смерти. Главное было трижды повалить соперника на землю.

      – Пока ты будешь жить здесь. – Ортиана подвела раба к клеткам.

      Разглядеть новое жилище Леонид не успел. Сзади раздались шаркающие шаги. Он обернулся.

      – Привела? – Страшная худощавая старуха, улыбаясь беззубым ртом, рассматривала нового постояльца. – Где откопала?

      – На закатной стороне.

      – Не больной?

      – Да здоров вроде.

      – Сейчас глянем.

      Бабка покопалась в мешочках, висевших на поясе. Набрала по щепотке измельченной высушенной травы и передала охотнице.

      – Дай ему понюхать.

      Царьков чихнул так, аж уши заложило.

      – Здоров твой самец. Причем гораздо здоровее тех, кого другие вчера и сегодня приволокли.

      – Он их победит? – с надеждой спросила Ортиана.

      – Если ума хватит. Больше тебе надеяться не на что. Заводи в пятую клеть. Кормить надо? – буднично спросила смотрительница за рабами.

      – А как лучше? Может, после боя?

      – Жрать! – не выдержал Леонид, которого голод мучил еще до злопамятного приземления.

      – А он точно с мозгами. Ладно, девка, ступай домой. Вечером увидишь раба в деле. Веревка ему зачем? – старуха указала на галстук.

      – Красиво, – объяснила амазонка.

      Мужчине развязали руки уже внутри домика и оставили одного.

      «Вот и до клетки докатился, – поздравил себя Царьков, разглядывая одну из стен своего жилища. Она состояла из связанных крест-накрест тонкой бечевой деревянных прутьев типа бамбука толщиной в два пальца. – Так он должен быть легким! Я эту коробку, наверное, сам приподнять смогу…»

      Осуществить задуманное не получилось – клетка в нескольких местах оказалась привязанной к вбитым в землю кольям. Замков на дверце пленник не заметил, она запиралась с помощью веревки, которой обматывали прутья калитки и домика.

      «Почти первобытное общество. Тогда непонятно, откуда дамочки тряпки на одежду берут и металл для оружия».

      Старуха принесла какое-то месиво на плоском металлическом листе с загнутыми по всему контуру краями.

      «Это чтобы дикарь не порезался? – спросил он себя, сам же и ответил: – Ценят тут нашего брата!»

      Еда выглядела неприглядно, запах аппетита не добавлял, но этого и не требовалось. Начав есть, Царьков не смог остановиться, пока не закончил. А когда проглотил последнюю пригоршню кашеобразной массы, увидел, что поднос отполирован до зеркального блеска.

      «Странно. Бегают полуголые с ножами и копьями, а блюда у них изготовлены на автоматизированном производстве?»

      Он перевернул поднос и ахнул. Такого собственного отражения он лет двадцать не видел. Даже потрогал рукой лоб, потерявший практически все морщины,