Всё, что нужно мне. Юлия Резник

к окну, на фоне которого ее платье стало просвечиваться, и тихо заметила:

      – Когда ты не приехал тогда, я обзвонила все морги. Думала, с тобой что-то случилось. Даже охране дала поручение тебя найти… Я несколько дней была сама не своя. А потом этот Сергей… У меня ведь не было причин ему не верить! Ты пропал.

      «Была! – взревело внутри. – Ты должна была верить мне! И искать! Тебе ничего не стоило докопаться до истины», – рвалось наружу, но я сдержался, потому что теперь ничего уже было не изменить. И все что я мог – смириться.

      – Я ехал к тебе, когда меня остановили. Обыскали тачку – а там герыча на хороший срок.

      Соня резко обернулась. Снова комично открыла рот. И тут же захлопнула. Было интересно наблюдать за сменой эмоций на ее красивом лице.

      – Тебе ведь его подкинули?

      – Суд решил, что я собирался его толкнуть.

      – Я спрашиваю, как было на самом деле!

      – Я того пакета в руках не держал. Это, кстати, зафиксировано в протоколе.

      – Господи… Как… Я не понимаю, как такое возможно?

      Я тоже очень долго не понимал, как. Первые дни в СИЗО бодрился, качал права, требовал адвоката. Господи, я был уверен, что все скоро закончится. Я представлял, как буду со смехом вспоминать о произволе ментов, глядя на океан с террасы своего бунгало, и потягивать шампанское. А рядом будет лежать она. И щуриться сыто, как кошка… Я был таким непуганым дураком!

      – Четыре года, Алекс! Это же целая вечность!

      «Ты даже не представляешь, насколько…» – подумал я про себя. Думал, это никогда не закончится. По факту мне еще повезло. Интерполу понадобилась моя помощь в одном щекотливом дельце. Не то бы мне пришлось сидеть еще столько же. И будто подслушав мои мысли она спросила:

      – Тебе дали четыре года?

      – Шесть. А потом еще накинули двушку.

      – За что?

      – За поножовщину.

      Соня вздрогнула. Такая чистюля… Знала бы ты, в какой грязи меня извозили. И чего мне стоило выжить.

      – Значит, ты попал под амнистию?

      – Что-то вроде того, – усмехнулся криво. Амнистией то, во что меня втянули, назвать было трудно. С другой стороны – лучше так.

      – Послушай, но ведь так нельзя… Нужно что-то делать… Я не знаю, как здесь с этим обстоит с точки зрения права, но…

      – Остынь. Я к тебе не за этим пришел.

      – А за чем?

      – Так. Просто увидеть.

      Она задрожала. Снова отвела взгляд. Между нами повисла тишина, в которой я почувствовал, как отчаянно она сама с собой борется. С одной стороны, искренне желая мне помочь, а с другой – поскорее забыть обо всем том дерьме, в которое я макнул ее. Ну, и правильно. Я даже не сомневался, что будет так. Где Соня Гейман, а где я теперь? К черту.

      – Ладно. Пойду я…

      – Постой!

      Она осмотрелась и подбежала к лежащей на столе сумочке. У меня свело зубы от понимания того, что она собралась делать. Чтобы успокоиться, отвел взгляд. Залип на портрете девочки, стоящем на каминной полке.

      – Вот! Возьми… На первое время хватит, а там…

      – Оставь