Назад дороги нет. Алан Брант

Ричард сразу почувствовал, это было что-то очень важное. Калеб выглядел сильно встревоженным, вся его былая весёлость разом испарилась.

      Ричард осторожно подошёл к другу, надеясь, что не кажется навязчивым, и спросил:

      – Всё в порядке?

      Калеб кивнул и сдавленно ответил:

      – Всё хорошо, Ричи, – он попытался изобразить улыбку на лице, но напрасно – Ричард не поверил, но настаивать не стал.

      Глава 6

      Осень 1960

      В приюте было две лестничных клетки, и они были на разных концах коридора – одна была женской и вела на второй этаж, где жили девочки. Можно было подняться и выше, на третий и четвёртый, но это не имело смысла, всё равно с женской стороны двери на этажи мальчишек были заперты. На мужской же лестничной клетке была закрыта дверь второго этажа, но открыты третий и четвёртый. Ходить друг к другу на этажи девочкам и мальчикам строго запрещалось – боялись нежелательных беременностей, а такое уже имело место быть. Но часто этот запрет нарушался с помощью обычной верёвки, которая привязывалась к перилам балкона. Верёвок было две – одна хранилась у мальчишек на четвёртом этаже, другая на третьем. Они достались им от их предшественников, которые каким-то чудом стащили верёвки у мистера Лейка. Их берегли и держали в шкафу под грудой старой рухляди, чтобы Сэм на них не наткнулся. Мистер Лейк был распорядителем псарни – он ухаживал за гончими, ходил с ними на охоту, и поставлял на кухню зайчатину, диких уток, дупелей, рябчиков, правда, детям ничего из этого не перепадало – только персоналу. Именно он спускал на детей собак и преследовал их при попытке побега. Также Лейк обслуживал котельную, конечно, ни один – в личные кочегары он брал мальчишек покрепче, которые таскали в топку уголь, чистили эту самую топку и поддувало, в общем, выполняли всю грязную работу и выходили оттуда до невозможности чумазыми и по часу отмывались от сажи. Лейк имел привычку напиваться со своим другом Стеном – сторожем, который денно и нощно нёс вахту, вёл журнал выдачи ключей, и следил, чтобы мальчишки не ходили к девочкам и наоборот. С последним он справлялся из рук вон плохо, и часто на рабочем месте спал, так что ночное общение детей было обычным делом. В восемь часов вечера он закрывал приют на ключ, чтобы никто из воспитанников не шлялся ночью по территории – таков был комендантский час, но так представители мужской половины приюта имели вышеупомянутые верёвки – это мало кого волновало.

      Маленькая тонкая фигурка сестры, ведомая властной рукой, удалялась, становилась всё меньше и меньше, превращаясь в чёрное размытое пятно. Её уводили от него, и Тео замер, опустив руки, не в силах что-либо сделать и просто смотрел, как исчезает в неизвестность его младшая сестра.

      «Она будет рядом, просто на другом этаже. Совсем скоро ты сможешь её увидеть», – мысленно попытался убедить себя Тео, но всё равно никак не мог избавиться от опустошающего чувства потери, от липкого первобытного страха, что она покинет его так же, как отец, и оставит совершенно одиноким.

      Сам того не желая, он снова вспомнил последние минуты, проведённые