Египетский манускрипт. Борис Батыршин

и показались: три бедуина на серых, как на подбор, кобылах колено к колену влетели в поле зрения стрелка – все трое на бешеном аллюре уходили прочь. Правый всадник неловко свешивался с седла, одной рукой хватаясь за гриву; сосед тянулся к нему, пытаясь удержать повод, выпавший из рук пострадавшего собрата. Третий ловко крутанулся в седле и выстрелил из ружья – с вытянутой руки, как красноармеец в фильмах про «Неуловимых». Пуля, видимо, не попала даже в дом – во всяком случае, Ваня не услышал треска, с которым смертоносный кусочек свинца входит в кирпичи из сушенной на солнце глины пополам с верблюжьим навозом.

      Однако же дело свое араб сделал – мальчик невольно отшатнулся, и ответный дуплет, посланный вслед улетающей на карьере троице, пропал впустую. Хотя – нет, не совсем: два-три свинцовых шарика из двух снопов картечи, видимо, все же зацепили крайнего коня; тот шарахнулся в сторону, всадник извернулся в седле, дернув на себя повод коня подстреленного собрата, – и конь послушно прянул за ним, выбрасывая хозяина из седла. Третий араб, тот, что только что стрелял навскидку, резко осадил лошадь и свесился с седла, пытаясь подхватить с земли подраненного товарища. Тот неуклюже встал и, держась за бок рукой, другой слепо шарил перед собой. Ваня мазнул рукой по поясу – в гнездах патронташа было пусто. Тогда мальчик отшвырнул лупару и рванул из-за ремня «галан». Бах-бах-бах! – творение французских оружейников запрыгало в руке. Поздно – налетчики уже уходили вдаль в клубах пыли. Причем подраненный араб сидел за спиной своего спасителя, вцепившись, чтобы не упасть, тому в кушак…

      Олег Иванович не сразу заметил преследователей. Уж слишком безмятежно протекало путешествие – если не считать мелочей типа враждебной деревни да общей, привычной уже неустроенности быта. И когда за спиной раздался нарастающий грохот копыт, он обернулся, не ожидая, в общем, ничего дурного – мало ли кому приспичило прокатиться с ветерком по оживленному тракту! Потом, вспоминая этот эпизод, Олег Иванович признавался себе: если бы у преследователей хватило ума не скакать во весь опор, размахивая оружием, и не вопить, они могли бы неспешно догнать путешественников и напасть внезапно – и тогда спасти их не смогло бы уже никакое чудо. Но арабы есть арабы. Поняв, что обнаружены, бедуины хором завопили, дали нестройный залп в воздух и пришпорили своих скакунов. Ездили верхом разбойники отлично; уйти от них на пустой дороге нечего было и думать. Путешественников вновь выручил тактический гений ближневосточных воителей, «удачно» выбравших место для нападения: недалеко от дороги, на холмике, высилась полуразвалившаяся хибара из обычного для здешних мест обожженного на солнце кирпича. Туда и метнулись отец с сыном – и успели все же добраться до спасительных стен раньше распаленных погоней бедуинов.

      Олег Иванович слетел с седла, выдергивая из чехла винтовку. Клацнул затвор – и навстречу накатывающимся