Чужой крест. Сага. Елена Поддубская

бывшего кузнеца Владимира домой был долог из-за внезапной болезни Ирины. Отвыкнув от холодных зим, в Киеве женщина сильно простыла и слегла. Священник из Печорской лавры поселил путников, отдав им половину дома, и посоветовал переждать зиму. Однако ждать молодожёнам пришлось больше года; Ирина была настолько слаба, что вряд ли выдержала бы путь. Владимир не торопился вернуться в родной город ещё и потому, что всё это время пробовал понять, сможет ли он привыкнуть к образу жизни славян. В Константинополе на улицах приветствовали друг друга даже малознакомые люди, и каждый желал при встрече здоровья Аллаху, тебе и твоим ближним, без всяких церемоний приглашал войти в дом, делился с гостем куском. В Малороссии и на Руси даже соседи были часто молчаливы и неулыбчивы, избы людей открывались для посторонних лишь в дни родин или похорон, за стол пришлых не усаживали.

      Весной 1942 года Владимир и Ирина всё же добрались до Опочки. Почти двадцать лет мужчина не был на родине, но город мало изменился за это время. Дом брата указали всё на той же пристани; Николай стал знатным купцом. Не сразу признал он Владимира: когда-то тот был высоким, теперь стал ещё и могучим. Половину его лица скрывала светлая борода, кудри падали до плеч, широкие кисти рук выпадали из рукавов дорогой накидки, как якоря.

      – Здоров будь, хозяин! – прорычал путник, непривычно складывая рот. До сих пор им с женой привычнее было говорить на турецком.

      – Ты ли, брат? – удивился Николай, не торопясь распахнуть объятия. Прошло семь лет, с тех пор как Владимир, некогда кузнец из Опочки, вернулся из Константинополя на родину. Дом, где они жили когда-то с Николаем, сгорел в городском пожарище, и торговец перебрался в бывшую кузню на берегу реки, ближе к порту, а значит к воде. На этом месте купец заново отстроил избу, не большую-не малую, как раз в пору ему и жене. Более пяти лет брака с полячкой, пленённой кем-то из проходящих через Опочку воевод, да брошенной из-за немощи, потомством не порадовали.

      – Я, – коротко ответил бывший кузнец, удивляясь, что его держат на пороге.

      – Значит, здравствуй! Кто это с тобой? – кивнул он за спину брату. Владимир обернулся, вывел к порогу жену:

      – Ирина. Знакомься.

      – Жена или девка?

      – Жена. Мне её сосватал сам падишах Сулейман, пусть будут благословенны его дни! – он обмыл руками лицо.

      Николай словно очнулся:

      – Так проходите же в избу! Вы, небось, устали?

      – Полтора года в пути.

      – Почему так долго?

      – Ты про то на пороге знать желаешь? – впервые показал характер младший брат. Старший засуетился, кликнул супругу.

      – Алиция, собери на стол! – шумнул он. Женщина, недовольная нагрянувшими незнакомцами, пробурчала:

      – Нэчем потшэват. Только молоко йешт и каша.

      Муж оглянулся, вскинул бровь:

      – Я что тебе сказал? Брат это мой. Единоутробный. Из Царь-города прибыл. Иди за петухом, пировать