Свистулькин. Александр Прост

в воздухе в поисках нужного слова, – инспектора. А сами езжайте уже, мы тут сами.

      – Будкевич, – обратился Аплечеев к вошедшему приставу, – это Белкин, мой большой друг, здешний лавочник. Не обижать.

      – Как можно, ваше превосходительство. Мы никогда…

      – Хорошо, хорошо, ступай.

      Выглянувшее солнце кольнуло глаза Александр Андреевича, он прикрылся ладонью, встал из-за тяжелого обеденного стола, подошел к мальчику, мявшему в руках картуз, и приобнял его за плечи.

      – Давайте-ка присядем, молодой человек.

      С этим словами он увлек мальчика к дивану, небольшому, но очень солидной наружности. Жилище Альтбергов вообще было обставлено с известной претензией.

      – Как вас звать, юноша? – очень любезно спросил обер-полицмейстер, когда они устроились.

      – Васька, – довольно хмуро ответил мальчик, пряча глаза, чтобы не встретиться взглядом с отцом.

      – Вот вам, Василий, на баранки, – Аплечеев сунул мальчику в ладонь полтину. – Расскажите-ка мне поподробнее, что именно тут приключилось, и ничего не бойтесь. Я вас в обиду не дам, обещаю.

      Александр Андреевич бросил мимолетный взгляд на помощника, оставшегося сидеть за обеденным столом, и сделал ничтожное движение мизинцем. Юноша ответил таким же едва заметным кивком и придвинулся к аккуратно расставленным походным письменным принадлежностям и тетради.

      – Чего там, – пробурчал Василий, – прибыли, значит, вдвоем. Денщик с лошадьми остался, офицер внутри зашел, потом вышел, да уехали. А я гляжу, у офицера штаны все кровью заляпаны.

      – Во что одеты были?

      – Известно, мундирно.

      – Каких цветов?

      – Так зеленый, – Мальчик недоуменно посмотрел на Александра Андреевича и пожал плечами. – Потемнее, хвардейский.

      Это уже было что-то.

      – А кафтанов не разглядел?

      – Офицер, когда вертался, шинель свернул и в руках нес. Красный кафтан был.

      Следовательно, вицмундир либо конногвардейский, либо кавалергардский.

      – А пуговицы?

      Мальчик молча пожал плечами.

      – Серебряные или золотые?

      – Золотые, – уверенно сказал Василий.

      Выходило, конногвардеец.

      – Прибор какого цвета? – Александр Андреевич решил убедиться.

      Мальчик посмотрел на него с молчаливым изумлением.

      – Ну, обшлага, лацканы, – Аплечеев сопровождал слова похлопыванием по соответствующим деталям собственного мундира. – Черные, синие?

      – Черные.

      Тут уже получался кавалергард.

      – Что за лошади? – Александр Андреевич решил подойти с другой стороны.

      – Кони добрые, самой чистой крови. Таких поискать.

      – Масти какой?

      Постепенно Аплечеев выжал из мальчика описание. Убийца, скорее всего, кавалергард – лошадь денщика, возможно, позволит определить даже эскадрон.

      «Положим, я прав, – думал Александр Андреевич, – тогда в эскадроне два корнета, два поручика, штабс-ротмистр и ротмистр. Полковника отложим пока в сторону. Сыскать немудрено.